Для облечения ориентировки в стеммах:
- Квадраты - мужчины, кружочки - женщины.
- Зеленая заливка символа - есть статья в Википедии, РБС и т.п.
- Красный квадрат/кружок - сам Блок и его прямые предки
- Черный квадрат/кружок - кровные родственники Блока, т.е. имеющие с ним общего предка.
- Серый квадрат/кружок - не кровные родственники Блока (свойственники).

По отцовской линии - через деда Льва Александровича Блока.

Довольно краткая стемма в силу того, что немецко-шведские предки Блока особо ничего интересного не показали. Какой суровый и неуживчивый был отец Блока - Александр Львович Блок (1852-1909) - хорошо известно. Две жены от него ушли и, видимо, очень правильно сделали, так как нечего терпеть всяких мелких тиранов.

Прадед, Александр Иванович Блок (1786-1848, занимал различные придворные должности при Николае I, которым был награждаем часто имениями за службу, имел четырех сыновей и четырех дочерей. Его дед, Людвик Блок, немецкий фельдшер, гарнизонный лекарь; имел двух сыновей, которые стали врачами и в 1755 приехали в Россию. Один из этих сыновей - Иван Леонтьевич, отец Александра Ивановича - принимал участие в семилетней войне. При Екатерине II он был лейб-хирургом и сопровождал Павла за границу. Приставлен лейб-медиком к царевичам Константину и Александру. При Павле пожаловано ему было в Ямбургском уезде имение и чин дсс.

Фамилия потихоньку поднималась. В итоге Александр Иванович, не много, не мало, управлял Собственной Е. И. В. канцелярией при Николае I.

На фото - дед поэта, Лев Александрович Блок (1823-1883) с отцом поэта на руках. Рядом - жена Льва, Ариадна Александровна Черкасова (1832-1900) с дочерью Ольгой на руках.

Лев Александрович, юрист, камер-юнкер, вице-директор департамента таможенных сборов, тайный советник. Евангелическо-лютеранского вероисповедания; женился на православной, был предводителем дворянства. Был большой ловелас и скупой. Душевнобольной: окончил жизнь в психиатрическом заведении.

Более поздняя фотография тех же людей.

Вообще, о самих Блоках мне почему-то рассказывать не хочется. Был еще брат деда Константин Александрович Блок (1833-1897), о котором есть статья в Википедии; дядя писателя Иван Львович Блок (1858-1906), самарский губернатор, разорванный бомбой на куски, похороненный с ватным шаром вместо головы. Цитата из "Хождения по мукам": В девятьсот шестом году, на углу Москательной, у меня на глазах разорвало бомбой губернатора Блока... Посмотрела бы ты, что от него осталось, - туловище и кусок бороды.

Через день после этой смерти сын Ивана Львовича, кузен поэта, Ваня, которому было 15 лет, гимназист старших классов, принёс в гимназию пистолет отца и застрелился на глазах у своих одноклассников, в знак протеста, не в силах перенести их насмешек и издевательств.

Ладно, а кто интересен?

Алексей Фёдорович Гирс (1871-1958) - двоюродный брат отца поэта. О нем есть статья в Вики. Киевский губернатор 1909-1912 (при нем убили Столыпина), минский губернатор 1912-1915, нижегородский 1915-1918.

Алексей Гирс на фото сразу справа от Николая II - в белом мундире. На фото есть еще один человек в белом мундире - а это Столыпин. Император беседует с крестьянскими депутатами.

Отец Алексея Гирса в молодости командовал тремя небольшими яхтами, на которых будущий император Александр III (тогда наследник престола) с женой любили совершать небольшие морские прогулки в Финские шхеры (шхеры - архипелаг, состоящий из мелких скалистых островов). После того как цесаревич вступил на престол, Федор Гирс был назначен командиром императорской яхты "Держава". На ней царская семья каждую осень совершала плавания в Данию, где виделась с местной королевской семьей.

В 1886 году Алексей, только перешедший в 5-й класс, гулял с родителями по Английскому парку в Петергофе. Там они столкнулись лицом к лицу с императорской четой. На узкой дорожке мой отец и я стали во фронт, я вытянулся и замер. Завязалась беседа, а мальчик все стоял, держа руку под козырек. Государь заметил меня и, улыбаясь, сказал: "Опусти руку", - вспоминал будущий минский губернатор.

"Первая леди" удивилась, почему Алексей не учится в Пажеском корпусе - привилегированном военно-учебном заведении, которое в основном готовило офицеров для гвардейских полков. Но в корпус попадали лишь дети самых знатных фамилий, а Гирсы не принадлежали к высшей аристократии. Давнее знакомство решило дело: император разрешил написать соответствующее прошение. В 1891, окончив корпус, Алексей был произведен в подпоручики лейб-гвардии Преображенского полка. Ну, и пошла фортуна. Вот, собственно, что я с удовольствием (и сарказмом) прочитал - как делалась карьера. Ничего не меняется.

Про то, как пьянствовали на яхтах - я уже промолчу.

А теперь вернемся к маленькой девочке на руках у матери. Ольга Львовна Блок (1861-1900) вышла замуж за Николая Николаевича Качалова (1852-1909),

российского инженера-электрика из влиятельной семьи, видимо, поэтому инженер в 1905 году стал архангельским губернатором - его отец когда-то был в близком кругу Александра III и был тоже губернатором тех же мест в 1869-1870 гг.

Имение Качаловых - Хвалевское - находится на Вологодчине, недалеко от тех мест, откуда родом мои предки-крестьяне. В 2009 его выкупили потомки Качалова и сейчас они там регулярно собираются. Летом 2015 года состоялось освящение деревянной звонницы, построенной на месте разрушенной колокольни. Как я понимаю, пытаются возродить так называемые "культурные незда", Хвалевское - в их числе. Ну, не знаю, не знаю...

У Ольги Львовны и Николая Николаевича Качалова был сын - Николай Николаевич Качалов (1883-1961),

который стал знаменитым советским ученым-стеклоделом. Детство его прошло в том самом Хвалевском. Главная заслуга Н. Н. Качалова - разработка производства оптического стекла в СССР. Раньше ведь покупали за границей.

Николай Николаевич основал Институт химии силикатов имени И. В. Гребенщикова, в котором в первой половине 60-х часто по учебе бывала моя мама.

По отцовской линии - через бабушку Ариадну Александровну Черкасову.

Эта стемма посложнее. Две боковые ветви - ветвь Николая Львовича Черкасова и ветвь Ивана Ивановича Панаева.

Нигде в сети не указана связь между Львом Ивановичем Черкасовым и двумя людьми по имени Александр Львович Черкасов и Николай Львович Черкасов. Однако учитывая узость круга не только высшей, но и средней аристократии (слава богу, у нас не как в Польше было) очевидно, что они друг другу те, кто показан на стемме - отец и два его сына. Меня смущало только то, что в Википедии Александр Львович Черкасов указан как принадлежащий к "новгородским дворянам". Все трое - скорее сибиряки и/или пермяки, но предки - действительно новородцы. В качестве молодого поручика Лев Иванович Черкасов фигурирует в "Истории Пугачева" Пушкина... Этот род Черкасовых не следует путать с баронским родом Черкасовых (в том числе один декабрист, знакомый Лермонтова и Чаадаева).

Короче говоря, с уверенностью 95% Елена Николаевна Черкасова - двоюродная сестра бабушки поэта Ариадны Александровны Черкасовой. Елена Николаевна стала третьей женой автора "Конька-Горбунка" Петра Павловича Ершова. Из их детей выжили два сына - Александр и Владимир - которые обосновались в молодом городе Блаовещенске, и их потомки до сих пор живут в Восточной Сибири, в Иркутске, в частности.

Благовещенск, 1917 год. Девушка в центре - выпускница Сорбонны Надежда Владимировна Ершова. Получив гимназическое образование в Благовещенске, впоследствии она училась в Парижском университете. Была лично знакома с А. М. Горьким, переписывалась с ним. Именно А. М. Горький посоветовал ей вернуться на Дальний Восток для просвещения народа. Надежда Владимировна сначала преподавала иностранные языки, а затем – русский язык и литературу (в гимназии и средней школе № 4 города Благовещенска). Родилась в 1881, когда умерла - ?. Две девочки по бокам - ее кузины, Елена и Софья Александровны Ершовы, гимназистки, в будущем - тоже педагоги. Все трое - внучки Петра Ершова и Елены Черкасовой. Не уверен, что Блок знал про это родство...

Панаевы... Знаменитая семья. К сожалению, я вместил в стемму только трех сыновей пермского прокурора Ивана Ивановича Панаева (1752-1796).

Для его дочерей, через которых можно было бы выйти, например, на знаменитых Лихачевых - адмирала Ивана Федоровича (1826-1907) и археолога Андрея Федоровича (1832-1890) - места нет, как-нибудь потом.

Итак, первая линия Панаевых - двоюродные братья прадеда поэта, Александра Львовича Черкасова, псковского губернатора в 1845-1856. Фамилия - казанско-сибирская. Иван Иванович Панаев (1787-1813) воспитывался в родовом поместье Полянки Лапшевского уезда Казанской губернии. Поручик. Служил в Иркутском гусарском полку. Он дружил с С. Т. Аксаковым, сотрудничал с журналом "Благонамеренный", но жизнь оборвалась рано - как именно, я не смог выяснить. Александр Иванович Панаев (1788-1868) служил в Уланском полку, участник войны 1812 года и заграничных походов. Самый известный из этого поколения - поэт Владимир Иванович Панаев (1792-1859), правда, поэт так себе, а больше - чиновник-бюрократ-карьерист и владелец бумажной фабрики в Туринске.

Этот Панаев чуждался писателей Пушкинского кружка и очень неблагосклонно относился к Белинскому и Гоголю (последний в начале 30-х был его подчиненным). По лицу видно - тот еще...

Следующее поколение гораздо интереснее.

Писатель Иван Иванович Панаев (1812-1862) и его жена Авдотья Яковлевна Брянская (1820-1893) - интересные люди.

Как писатель, Панаев мне известен только по рассказу "Кошелек" - браво. Больше он известен, как издатель с Некрасовым "Современника" и как автор воспоминаний.

На ménage à trois с Николаем Некрасовым нам еще осторожно намекала учительница литературы, оборвав себя, впрочем на полуслове, сказав "а вам это не надо" .

Чем Авдотье не угодил Иван Сергеевич Тургенев - не понимаю. Бывает... Женщины...

Валерьян Александрович Панаев (1824-1899)

Валерьян Панаев выстроил в Санкт-Петербурге на Адмиралтейской набережной, по адресу дом № 4 здание, где вскоре разместился зимний театр, более известный под названием "Панаевский театр". Это обошлось ему в значительную часть состояния. Участок был приобретен Панаевым в 1874 году, но лишь к 1887 удалось построить пятиэтажный доходный дом, внутрь которого был включен театральный зал с четырьмя ярусами лож. В процессе строительства Панаев разорился и здание театра почти сразу перешло в другие руки, но так и сохранило в обиходе имя первоначального владельца.

Средняя дочь Валерьяна Александровича - Александра Валерьяновна Панаева (1853-1941) - русская оперная певица (сопрано). Сценический псевдоним - Сандра.

В 1884 году Панаева вышла замуж за кавалергарда Георгия Павловича Карцева,

двоюродного племянника Петра Ильича Чайковского, который был на девять лет моложе её. Апухтин подарил им на свадьбу стихотворение:

Два сердца любящих и чающих ответа
Случайно встретились в пустыне черствой света...

Не эмигрировала. Умерла в Ленинграде во время блокады. Их с Георгием сын Павел

погиб в одном из первых боев Первой Мировой войны.

Ее сестра - Елена Валерьяновна Панаева (1851-1919)

- вышла замуж за овдовевшого Павла Павловича Дягилева (1848-1914), генерала.

На этом фото Елена Валерьяновна и ее пасынок, Серёжа Дягилев...

Мальчик в центре - Сергей Дягилев. Справа - его брат по отцу Валентин Павлович Дягилев (1875-1929), будущий генерал-майор Генштаба. Пройдет много времени и Валентин Павлович будет выглядеть так:

1920 – и.о. начальника кафедры, профессор военной истории ВПА им. Н.Г. Толмачева. Преподавал в артиллерийской Академии (1923). В августе 1927 арестован ОГПУ по сфабрикованному делу. 24 марта 1928 приговорен к расстрелу с заменой 10 годами заключения, отбывал срок в Соловецком лагере особого назначения. В октябре 1929 коллегией ОГПУ приговорен к расстрелу по обвинению в участии в подпольной организации заключенных, ставившей целью вооруженное восстание и массовый побег за границу. Расстрелян в числе других приговоренных (36 чел.). 1986 – реабилитирован. Жена была сослана на 3 года в Сибирь. Младшие дети: Сергей (1911-1968) – талантливый музыкант, 10 лет провел в Норильске; Василий (1913-2004) – провел 3 года в Мариинских лагерях, предводитель возрожденного Костромского дворянского собрания.

По материнской линии - через дедушку Андрея Николаевича Бекетова.

Родословие Бекетовых очень хорошо изучено: на радостях я впихнул в стемму практически всех, кто более-менее известен. Но расскажу только о некоторых.

Пётр Иванович Бекетов (1790-1846), герой 1812 года - самый дальний родич Блока в этой линии. В Вики статья намечена, но не написана (может, меня дожидается). На военной службе с 1807 г. Во время Отечественной войны 1812 года и заграничных походов 1813-1814 гг. отличился в сражениях под Вилькомиром, Островной, Янковом, Бородином, Тарутином, Вороновом, Малоярославцем, Вязьмой, Дорогобужем, Красным, Лютценом, Парижем и др. Во время службы "удостоен Высочайшего благоволения" и награждён орденами Св. Анны 2-й и 4-й степеней и Св. Владимира 4-й степени с бантом. В 1816 г. вышел в отставку в чине ротмистра гвардии. Состоял уездным, а затем и губернским (Саратовским) предводителем дворянства.

Теперь перенесемся в небольшой российский город Вольск и Вольский район Саратовской области в 21 век.

В 2010 году выдалось очень жаркое лето. В результате пожара выгорели все кусты сирени на месте, где когда-то стояла церковь села Белый Ключ, обнажив яму с надгробным памятником.

От сильного пожара потрескалась поверхность мрамора. Но надпись на надгробии сохранилась достаточно четко: "Здесь покоится прах Петра Ивановича Бекетова. Родившийся 21 июня 1790 года. Скончавшийся 18 марта 1846 года". Чуть ниже, чья-то никчемная рука накарябала: "Он был враг". Удивительно, что это надгробие вообще сохранилось. Благо, что оно очень тяжелое, неприподъемное, сделано из мрамора. По внешнему виду можно судить, что попыток его осквернить было много. Надгробные памятники воплощают в себе признательность к покойному, стремление увековечить его память. Какую же надо проявить "мудрость жизни", чтобы так непочтительно поступить с памятником и могилами.

По инициативе учащихся научного общества "Клио" школы №47 поселка Сенной 21 июня 2012 года, в день рождения Петра Ивановича Бекетова, в селе Белый Ключ на торжественном мероприятии был восстановлен памятник на месте захоронения Героя Отечественной войны 1812 года.

На мероприятии присутствовали жители поселка Сенной, села Куриловка, учащиеся школы №47 поселка Сенной, учащиеся Куриловской школы. Торжественное собрание приняло решение увековечить память Героя в названии родника в селе Белый Ключ и называть источник Бекетов Ключ. О решении собрания члены научного общества школы известили Комитет охраны окружающей среды и природопользования Саратовской области.

От себя могу только сказать: молодцы, ребята, и особенно их руководитель!

Полковник Петр Афанасьевич Бекетов, был женат на баснословно богатой Ирине Ивановне Мясниковой, владелице Богоявленского и Симского железоделательных заводов, унаследованных от отца. В дальнейшем эти заводы были завещаны среднему сыну - Ивану, и младшему - Петру. Их старший брат - Платон Петрович Бекетов (1761-1836),

издатель, книгопечатник, историк, коллекционер. Председатель Общества истории и древностей российских (1811-1823). Характерно, что Бекетов дважды - в 1801 и 1811 издавал сочинения запрещенного Радищева. Если вам что-то говорит имя Николая Новикова - то Бекетов был его последователем.

Предок Блока, Алексей Матвеевич Бекетов (1757-1822) служил в лейб-гвардии Преображенском полку. Выйдя в отставку - жил в Рязани, затем занял место заседателя совестного суда Пензенского наместничества, служил пензенским уездным предводителем дворянства. Владел 1 тыс. 824 крепостными. Был знаком с князем П.А. Вяземским.

Николай Алексеевич Бекетов (1794-1866), прадед А. А. Блока, отставной флота мичман, женат на Е. А. Якушкиной. Воспитывался Николай Бекетов в Морском кадетском корпусе, бывал в походах в Немецком и Балтийском морях, в сражениях не участвовал. После отставки в 1816 году поселился в Алферьевке. Был приятелем Е.А. Баратынского, князя П.А. Вяземского, Д.В. Давыдова.

Трое братьев Бекетовых, и три дочери одного из них - личности очень даже известные.

Алексей Николаевич Бекетов (1823-1898) - первый председатель Пензенской губернской земельной управы, член многих благотворительных обществ.

Андрей Николаевич Бекетов (1825-1902) ботаник, ректор Петербургского университета (1876-1883)

А еще с Вики я взял вот это фото:

Инициатор создания Высших женских курсов в Санкт-Петербурге, которые с самого возникновения были предметом непрерывных забот и попечений Андрея Николаевича в качестве председателя комитета по организации этих курсов. Он руководил ими вплоть до преобразования их в 1889 году. На фото - женщины-благотворительницы этих курсов.

Николай Николаевич Бекетов (1827-1911)

один из основоположников физической химии и химической динамики, заложил основы принципа алюминотермии.

Ну и три сестры (точнее, четыре, даже в Вики не упомянута Софья Андреевна (1857-1919))

Екатерина

Софья

Александра

Мария

Четыре сестры Бекетовых составляли две неразлучные пары. В первой были Катя и Соня, во второй Ася и Маня. Каждая пара являла собой два разных типа, связанных дружбой. Катя и Ася были живые, кокетливые, откровенные девушки с ярко выраженной индивидуальностью и наклонностью к деспотизму или, по меньшей мере, к преобладанию. Обе, не стесняясь, говорили о своих увлечениях и неудержимо стремились к завоеванию жизни. Ася, с более сильным темпераментом, была непосредственнее, добрее и ласковее Кати. Мы с Соней были менее горячи, менее ярки, но более постоянны, глубоки и скромны. Романтичны были все четыре. Я соприкасалась с Катей своей любознательностью и склонностью к точному знанию. Нам с ней обеим было "всегда не лень учиться". Ася и Соня учиться не любили и способностями уступали нам с Катей. Всех заметнее и способнее была старшая сестра, у которой была блестящая память. Все давалось ей чрезвычайно легко, но не оставляло глубоких следов на ее миросозерцании и вкусах. Кроме того, она быстро охладевала к своим занятиям. У нее были изрядные способности к рисованию, она несколько раз принималась брать уроки живописи, но вскоре бросала их и, овладев рисунком, остановилась на плохой акварели. К языкам она была тоже очень способна, из нее вышла хорошая переводчица, менее яркая, но более точная и литературная, чем наша мать, так как у матери был настоящий талант, а у нее только известная даровитость.
Следующая по способностям была я. Я вообще хорошо училась, но брала не памятью, а сметкой и рвением. У меня была сильная склонность к математике и к музыке, но мои способности к языкам были гораздо слабее. Все мы отличались даром слова и любовью к литературе и были сильны в русском языке.
Сестра Соня была вообще довольно ленива (Роман Левичев - а не лень ли ей помешала стать такой же известной, как сестры?), но ей легко давались языки. Она хорошо говорила по-французски и по-английски, причем отличалась необыкновенно изящным выговором.
Катя знала также немецкий, итальянский и даже испанский языки. Ася училась очень неровно, к языкам была не более способна, чем я, что не помешало ей в будущем сделаться хорошей переводчицей, но она знала только французский язык, а я переводила с французского, немецкого и польского. Самая блестящая из нас была Катя, а самая оригинальная Ася.
По наружности сестры Бекетовы тоже представляли два типа. Соня и Ася были очень женственны, с волнистыми линиями тела и округленными лицами. Мы с Катей худые, с угловатыми фигурами. Катя была совсем не женственна, но, что называется, интересная. У нее был нежный цвет лица, живые и переменчивые глаза с темными бровями и длинными ресницами, довольно тонкий профиль и пышные пепельные волосы, которые она разнообразно и красиво причесывала. Соня была белокурая, розовая, очень свежая и миловидная девушка небольшого роста. Талия в рюмочку, английские локоны и мечтательный вид - такова она на портрете невестой за двадцать лет. Асю я уже описывала не раз.
Одни находили, что всех красивее Катя, другие предпочитали Асю, но Ася была, несомненно, привлекательнее Кати и больше нравилась мужчинам. Соня была очень миловидна и привлекала своей целомудренной тихой женственностью. Единственная несомненная дурнушка была я, хотя очевидцы уверяют, что я была не так дурна, как казалась себе самой. Прибавлю однако, что я никогда не завидовала сестрам, всегда восхищалась их наружностью и гордилась их победами. Зато Катя и Ася вечно соперничали между собой по части успехов. Катя, что называется, затирала младших сестер, не давая им ходу. Мы с Соней не предъявляли никаких протестов - отчасти по миролюбию, отчасти по скромности и из гордости, но Ася была не из тех, кто способен был уступить в том случае, если хотели ее затушевать и отодвинуть на задний план. Она не отбивала чужих поклонников, но за свое право веселиться и нравиться очень держалась и порядочно воевала с Катей. Положение Кати в семье было особое. Ее сильно отличали от других дочерей родители, особенно отец. Ей внушено было, что она существо высшего порядка: и умнее, и красивее, и крупнее сестер. Он прямо говорил нам, что по сравнению с ней мы "мелко плаваем". Отец наш нежно любил и баловал нас всех, но его пристрастие к Кате было уже выше всякой меры. Это портило наши отношения с ней, а главное - сильно вредило ей самой, т. к. дурно влияло на ее характер и манеру себя держать и выставляло ее в невыгодном свете. Все это со временем сгладилось, но в молодые годы было очень остро.

По материнской линии - через бабушку Елизавету Григорьевну Карелину.

Елизавета Григорьевна Бекетова, урожденная Карелина (1834-1902) была переводчицей. Так что понятно, в кого пошли дочери.

Последние издания переводов Елизаветы Григорьевны:

Последние издания переводов Екатерины Андреевны Бекетовой:

Последние издания переводов Александры Андреевны Бекетовой:

Последние издания переводов Марии Андреевны Бекетовой:

А теперь собственно о Карелиных. Дементий Карелин был помощником управляющего заказником шталмейстера Нарышкины близ деревни Барвиха под Москвой. Позже заботам Карелина поручил свой лес Василий Владимирович Шереметев (1743-1806). В частности, Шереметев и Карелин, аристократ и крепостной, вместе выделывали из рогов животных музыкальные инструменты для роговой музыки. Как-то так получилось (странно))), что Сила Дементьевич Карелин стал музыкантом, капельмейстером роговой музыки, управлявший хором трубачей Вадковского, при Екатерине II и Павле I. Получил дворянство.

Григорий Силыч Карелин (1801-1872)

Родился в имении отца Озерки близ Санкт-Петербурга. В 1817 окончил кадетский корпус в Петербурге. Служил в Штабе военных поселений, где занимался топографическими съемками. В 1822 за эпиграмму на Аракчеева был выслан в Оренбург, где прослужил до конца своих дней.

Оказавшись в Оренбурге, Г. С. Карелин быстро приобщился к изучению природы степного края. Этому способствовало знакомство с Э. А. Эверсманном (их дети, кстати, потом поженятся - Надежда Карелина и Николай Эдуардович Эверсманн). Избыток свободного времени он использовал для занятий по естественной истории, много читал. Совершил множество путешествий по различным районам губернии. Собрал обширнейший материал по натуральной истории Оренбургского края, имевший не только познавательное, но и научное значение. Труды Г. С. Карелина получили высокую оценку Академии наук и сыграли выдающуюся роль в разработке даров природы в нашем крае.

В 1828 году Г. С. Карелин был принят в действительные члены Московского общества испытателей природы. Ему было поручено отыскание в Башкирии горного хрусталя, дымчатого топаза и яшмы для украшения Петербургских дворцов. Карелин обнаружил месторождения яшмы и других ископаемых и был командирован в степь для отыскания образцов. Он осмотрел берега Урала, верховья речек Алабуш и Ташлы.

В дальнейшем Г. С. Карелин много путешествовал по Каспию, по Алтайским и Саянским горам. В 1845 он завершил свои путешествия и поселился в Гурьеве. Обобщая труды современных ему исследователей, на основе собственных исследований составил первый своеобразный кадастр природных ресурсов, растений и животных Урало-Каспийского региона, опубликованный в виде критической работы под названием "Разбор статьи г. Рябинина "Естественные произведения земель Уральского казачьего войска" (1867–1868). В течение 20 лет он подготовил к печати 11 томов трудов по итогам своих путешествий. Но, к сожалению, возникший в 1872 году пожар уничтожил дом, в котором жил Карелин, в том числе и все его рукописи. Самого путешественника, больного, разбитого параличом, едва успели вынести. Карелин не перенес этого удара и умер.

Как-то на грустной ноте заканчивается пост... Не надо грустить. Всякое бывает. Надо идти дальше, чтобы не случилось.

Свои стихи Блок начал сочинять в юном возрасте: от стихотворения к стихотворению его талант только становился крепче. Первые стихи были навеяны картинами Васнецова, изображающими вещих птиц древнерусских легенд: Сирина, Алконоста, Гамаюна. А если смотреть более глубоко, то эти стихи были о жизни, о времени, о Родине и России: только говорят они об этом крупно и символически.

После революции в творчестве поэта вырисовывается тема двух Россий: самодержавной и народной. Россия для поэта – это огромное, родное существо, подобное человеку, но более уютное и ласковое. Все произведения пропитаны любовью к Родине, к своей стране: поэтому ему слишком тяжело даются события революции. Голод, нищета и разгром вызывают у Блока неприязнь к лирике: и он начинает творить только сатирические стихи с ядовитой насмешкой.

В пьесах (драмах) которые увидели свет в это время, чувствуется горькое разочарование от несовершенства мира и обманутых надежд.

Писал Александр Блок и произведения исторического характера: самые известные из них — это стихотворения цикла «Куликовская битва». Куликовская битва для поэта – исторический факт, дающий повод поразмышлять о настоящем и будущем России.

Но самые лучшие его стихотворения посвящены Прекрасной Даме, к которой стремится рыцарь (инок, юноша, поэт). За этим стремлением стоит многое: мистическое постижение Бога, поиск жизненного пути, стремление к идеалу, красоте и много других оттенков. Даже описания природы даны не сами по себе. Заря, звезды и солнце – это синонимы Прекрасной Дамы, утро и весна – время надежды на встречу, зима и ночь – разлука и зло. Темой любви пронизано все творчество поэта.

Известный поэт Серебряного века также питал интерес к детской литературе, написал множество стихотворений, некоторые из которых вошли в сборники стихов для детей.

Творчество Блока многогранно: он писал об Италии и Петербурге, о и поэзии, о времени и смерти, о музыке и дружбе. Посвящал свои стихи матери, Богу, женщине, Пушкину, Шахматову, Менделеевой. Посмотрите лирические произведения на этой странице – и выберите те, которые разбудят душу и подарят наслаждение Словом.

Блок Александр Александрович (1880─1921) – русский поэт и писатель, драматург и публицист, литературный критик и переводчик. Его творчество относится к классике русской литературы ХХ века.

Родители

Отец поэта, Александр Львович, имел в своём роду немецкие корни, по образованию он был юристом, работал доцентом на кафедре государственного права в Варшавском университете.

Мать мальчика, переводчица Александра Андреевна, имела чисто русские корни, она была дочерью знаменитого академика, ректора Петербургского государственного университета Бекетова А. Н. В семье её звали Асей и любили невероятно, во-первых, потому что она была младшенькой, во-вторых, за доброту, ласку и очень весёлый характер. Больше всего Ася любила литературу, особенно поэзию, возможно, эта любовь и передалась потом будущему поэту на генетическом уровне.

Родители Блока познакомились на танцевальном вечере. Ася произвела на Александра Львовича сильное впечатление, он влюбился и стал всячески искать встречи с девушкой, зачастил в дом Бекетовых, где по субботам устраивались приёмы. Отношения Аси и Александра Львовича развивались довольно быстро, в начале 1879 года они повенчались в университетской церкви. Жених был старше невесты на 9 лет, в день венчания они сразу же уехали в Варшаву.

Александр Львович любил свою жену безумно, но в жизни он оказался деспотом и тираном, любовь его чередовалась с мучениями и издевательствами. Их первый ребёнок родился мёртвым. Женщина отчаянно горевала и мечтала поскорее родить второго малыша.

Когда Ася была беременна второй раз, они с мужем приехали в Санкт-Петербург для защиты его диссертации. Поселились сразу в доме у её родителей. Получив очередную учёную степень, Александр Львович Блок возвращался в Варшаву один. Родители жены уговорили его оставить супругу у них, ведь на восьмом месяце беременности труситься в поездах небезопасно.

В доме своего деда Бекетова и появился на свет Александр Блок. Мальчик был крупненьким и отлично сложенным, с первого дня своей жизни он стал в семье центром внимания. Незамедлительно сообщили отцу в Варшаву о рождении сына. Когда он приехал в Санкт-Петербург на рождественские праздники и остановился у Бекетовых, тут и открылся для них весь его деспотический характер. Все поняли, что Ася скрывала от родителей то, как на самом деле она жила с мужем.

Александр Львович снова уехал один, решено было, что ослабленная родами жена с крошечным сыном до весны останутся в доме родителей. Но больше к мужу в Варшаву она не вернулась, её отец настоял на том, чтобы дочь с внуком остались в Санкт-Петербурге.

Малыш был неспокойным и капризным, порой его не могли укачать по нескольку часов. Засыпал он только на руках у деда, который ходил с внуком на руках и одновременно готовился к лекциям в университете.

Ходить и говорить Сашенька начал поздно, но каждое лето, проведённое в деревне Шахматово, прибавляло ему здоровья. К трём годам мальчик был таким хорошеньким, что прохожие не могли пройти мимо, не оглянувшись на ребёнка.

Будущий поэт унаследовал в своём характере ровно пополам черты и отца, и матери. По линии Блоков Александру достался ум, глубина чувств и сильнейший темперамент. Но наряду с этими суровыми чертами в нём присутствовали и бекетовские стороны, Александр Блок был очень щедрый, добрый и по-детски доверчивый.

Детские годы

Мальчик рос резвым и интересным, но очень своевольным, отговорить или приучить к чему-нибудь его было практически невозможно, матери часто приходилось наказывать Сашу.

До трёх лет ему никак не могли подобрать подходящую няню. Но потом появилась няня Соня, у которой с ребёнком сложились особенные отношения. Маленький Блок её обожал, больше всего ему нравилось, когда няня читала ему вслух сказки Пушкина.

Очень любил играть, при этом ему абсолютно не нужны были товарищи, он увлекался игрой сам настолько, что мог целый день бегать по комнатам, изображая людей, коней, кондукторов. Помимо игр и няниных сказок у него было ещё одно сильное увлечение – корабли, их он рисовал в разных видах и развешивал по всему дому, эта страсть осталась с ним на всю жизнь.

На четвёртом году жизни мальчик впервые побывал за границей с мамой и няней, в Триесте и Флоренции, где много купался в море и загорал.

Оттуда вернулись в его любимую деревню Шахматово. Будучи ещё ребёнком, Блок изучил здесь все окрестности, позднее он отобразит это место в своей поэме «Возмездие». Он знал, где водятся грибы, цветут ландыши и незабудки, где можно насобирать целое лукошко лесной земляники.

Маленький Саша безумно любил животных, дворовые псы, ёжики, даже насекомые и дождевые черви вызывали у него восхищение. В пятилетнем возрасте он посвятил свои первые стихи серому зайке и домашнему коту.

Родной отец Александр Львович на праздники приезжал в Россию, бывал у сына, но особой симпатии у мальчика не вызывал. Старший Блок больше был озабочен тем, чтобы вернуть жену, но она настойчиво просила развод. Пока он сам не надумал вторично жениться в Варшаве, в разводе отказывал.

И уже в 1889 году, когда Александру Блоку было девять лет, мама второй раз вышла замуж за поручика гренадерского полка Кублицкого-Пиоттуха. Она взяла фамилию мужа, сын остался Блок.

Они переехали на набережную Большой Невки, там была новая квартира в полковых казармах, где прожили 15 лет. Отчим особой любви к пасынку не питал, но и не обижал. Мальчик подружился с соседскими детьми, вместе они катались на коньках, когда Невка покрывалась толстым льдом. Дома он занимался рисованием и выпиливанием, особенно ему нравилось переплетать книги.

Гимназия и университет

В 1889 году Саша поступил на обучение во Введенскую гимназию. Учёбу нельзя было назвать ровной, арифметика давалась хуже всего, очень любил древние языки.
Гимназистом он был необщительным, лишних разговоров не любил, часто уединившись, писал стихи.

Уже в десятилетнем возрасте он написал два номера журнала «Корабль». А на последних курсах гимназии стал вместе с двоюродными братьями выпускать рукописный журнал «Вестник». Дедушка изредка помогал внукам иллюстрировать журнал. В этом издании были поэзия и проза юного Блока, ребусы и загадки, переводы с французского и даже маленькая пьеска «Поездка в Италию». В одном из номеров была опубликована сказка, где действующими лицами стали жуки и муравьи. В основном Блок писал юмористические стихи, но было у него и очень трогательное стихотворение, посвящённое маме.

Слишком сильно чтением в гимназические годы Блок не увлекался, но любимые поэты и писатели у него были:

• Жуковский и Пушкин;
• Жюль Верн и Диккенс;
• Купер и Майн Рид.

На старших курсах Блок увлёкся театром, декламировал Шекспира, записался в театральный кружок, и даже было у него несколько ролей в спектаклях.

В 1897 году Александр с матерью и тётушкой поехал в Германию, где мама проходила курс лечения. Здесь случилась его первая любовь. Ксения Михайлова Садовская была светской, красивой и изнеженной дамой 37 лет, матерью семейства. Юноша наповал был сражён её бездонными синими глазами, страсть захватила его и подарила поэтическое вдохновение.

Красавица первой начала завлекать неопытного парня. Он каждое утро покупал и дарил ей розы, они катались наедине в лодке, и, конечно же, Блок посвятил ей свои самые трогательные стихи, которые только мог написать молодой влюблённый поэт. Он подписывал их «загадочной К. М. С.»

Вернувшись в Россию, в 1898 году Александр окончил гимназию. Сразу же он стал студентом юридического факультета в Петербургском университете. После трёх лет учёбы он перевёлся на историко-филологический факультет, выбрав славяно-русское отделение. В 1906 году поэт окончил учёбу в университете.

Семейная жизнь

В 1903 году Александр женился на дочери Менделеева ─ Любови.

Познакомились они давно, ещё во время летних каникул в деревне, где усадьба Менделеевых располагалась по соседству с Бекетовской. Ему тогда было 14 лет, а Любе – 13, вместе они гуляли и играли. Вторая их встреча произошла, когда Блок только окончил гимназию, в этот раз молодые люди произвели друг на друга уже совсем иное впечатление.

Во время учёбы в университете Блок часто бывал дома у Менделеевых, в это время и появились его стихи, которые потом вошли в сборник «Стихи о Прекрасной Даме», посвятил он их будущей жене Любови.

В год женитьбы состоялось ещё одно знаковое событие в жизни поэта, его стихи начали печатать в журнале «Новый Путь» и в альманахе «Северные Цветы». Творчество Блока быстро оценили и в Петербурге, и в Москве.

После свадьбы молодые Блоки жили в доме его отчима, съездили на некоторое время в Москву, а летом уехали в Шахматово. Здесь они собственноручно стали обустраивать своё семейное гнёздышко. Александр очень уважал физический труд, он даже писал в своих стихах о том, как любит любую работу – «что печку сложить, что стихи написать». Блоки обустроили шикарный сад, соорудили в нём дерновый диван, часто принимали у себя гостей. Они были такой красивой солнечной парой среди полевых цветов, что их даже называли Царевна и Царевич.

Они были друг для друга самой сильной любовью всей жизни. Но их брак оказался довольно странным. Блок считал жену воплощением Вечной женственности и не допускал, что может заниматься с ней плотской любовью. У него были другие женщины, у Любы тоже случился роман с актёром Константином Лавидовским, от которого она забеременела. Переболевший в юности Блок, не мог иметь детей, потому воспринял известие о беременности супруги с радостью, что Бог подарит им, свободным птицам, ребёнка. Но и этому счастью не суждено было сбыться, родившийся мальчик умер, прожив всего восемь дней. Эту потерю Блок перенёс очень тяжело и часто бывал на могиле мальчика.

В конце жизни поэт скажет, что в его жизни было две любви – Люба и все остальные.

Творчество

В 1904 году издательство «Гриф» выпустило первую книгу Блока «Стихи о Прекрасной Даме».

1906─1908 годы ознаменовались особенным успехом и писательским ростом Блока. Он через себя пропустил все события революции 1905 года, сам принимал участие в демонстрациях, что отразилось в целом ряде его произведений. Одна за другой выходят его книги:

• «Нечаянная радость»;
• «Снежная маска»;
• «Земля в снегу»;
• «Лирические драмы».

В 1909 году поэт путешествовал по Германии и Италии, результатом этой поездки стал сборник «Итальянские стихи».

В 1912 году им была написана драма «Роза и Крест», которую по достоинству оценили В. Немирович-Данченко и К. Станиславский, однако пьеса эта так и не была поставлена.

В 1916 году Блок служил в действующей армии, он был распределён в Белоруссию в инженерные части Всероссийского Земского Союза. Во время службы он узнал о свершившейся революции, которую сначала воспринял со смешанными чувствами, но эмигрировать из страны не стал.

На этот период приходятся такие его знаменитые сборники стихов, как «Ночные часы», «Стихи о России», «За гранью прошлых дней», «Седое утро».

С 1918 года Александр был принят на службу в Чрезвычайную следственную комиссию, которая расследовала противозаконные действия должностных лиц. Здесь он трудился редактором.

Революционные события повлекли за собой глубокий творческий кризис и депрессию у поэта. После произведений «Двенадцать» и «Скифы» он перестал писать стихи, по его словам, «все звуки прекратились».

Болезнь и смерть

С 1918 по 1920 годы Блок очень много работал на разных должностях в комитетах и комиссиях. Он ужасно уставал, как говорил сам поэт, «меня выпили», здоровье резко пошло на спад. Обострилось сразу несколько болезней: сердечно-сосудистая недостаточность, астма, цинга, невроз. Вдобавок ко всему в семье было тяжёлое материальное положение.

В середине лета 1921 года у поэта начались проблемы с рассудком: он то впадал в беспамятство, то вновь возвращался к жизни. Всё это время за ним ухаживала его жена Люба. Доктора подозревали у него отёк мозга.

7 августа 1921 года поэт Александр Блок умер в присутствии жены и матери. Его похоронили на Смоленском кладбище, а в1944 году прах его перезахоронили на Волковском кладбище Санкт-Петербурга.

В Шахматово открыт музей-заповедник Александра Блока, где установлен памятник поэту и его Прекрасной Даме.

Блок Александр Александрович был рожден в Санкт-Петербурге 28 ноября 1880 года. Его отцом стал Александр Львович Блок, трудившийся в качестве профессора в Варшавском университете, а матерью – переводчица Александра Андреевна Бекетова, отец которой был ректором Санкт-Петербургского университета.

За своего первого супруга мать будущего поэта вышла еще в восемнадцатилетнем возрасте, и вскоре после рождения мальчика она решила разорвать все связи с нелюбимым мужем. Впоследствии родители поэта практически не общались между собой.

В те времена разводы были редкостью и порицались обществом, однако в 1889 году самодостаточная и целеустремленная Александра Блок добилась того, чтобы Святейший правительствующий синод официально расторг ее брак с Александром Львовичем. Вскоре после этого дочь прославленного русского ботаника снова вышла замуж уже по настоящей любви: за офицера гвардии Кублицкого-Пиоттуха. Менять фамилию сына на свою или на замысловатую фамилию отчима Александра Андреевна не стала, и будущий поэт остался Блоком.

Свои детские годы Саша провел в доме деда. Летом он надолго уезжал в Шахматово и через всю жизнь пронес теплые воспоминания о проведенном там времени. Притом жил Александр Блок вместе с мамой и ее новым мужем на окраине Санкт-Петербурга.

Между будущим поэтом и его матерью всегда существовала непостижимая духовная связь. Именно она открыла Саше произведения Бодлера, Полонского, Верлена, Фета и других прославленных поэтов. Александра Андреевна и ее юный сын вместе изучали новые веяния в философии и поэзии, вели увлеченные беседы касательно последних новостей политики и культуры. Впоследствии именно матери Александр Блок в первую очередь читал свои произведения и именно у нее искал утешения, понимания и поддержки.

В 1889 году мальчик начал обучаться во Введенской гимназии. Некоторое время спустя, когда Саше исполнилось уже 16 лет, он отправился с матерью в поездку за границу и пробыл некоторое время в городе Бад-Наугейме – популярном немецком курорте тех времен. Несмотря на свой юный возраст, на отдыхе он беззаветно влюбился в Ксению Садовскую, которой на тот момент было 37 лет. Естественно, ни о каких отношениях подростка со взрослой женщиной речи не шло. Однако очаровательная Ксения Садовская, ее образ, запечатленный в памяти Блока, впоследствии стали для него вдохновением при написании многих произведений.

В 1898 году Александр завершил обучение в гимназии и успешно сдал вступительные экзамены в Петербургский университет, избрав для своей карьеры юриспруденцию. Спустя три года после этого он все же перевелся на историко-филологическое отделение, избрав для себя славяно-русское направление. Обучение в университете поэт завершил в 1906 году. Во время получения высшего образования он познакомился с Алексеем Ремизовым, Сергеем Городецким, а также сдружился с Сергеем Соловьевым, который приходился ему троюродным братом.

Начало творчества

Семья Блока, особенно по материнской линии, продолжала высококультурный род, что не могло не сказаться на Александре. С юных лет он взахлеб читал многочисленные книги, увлекался театром и даже посещал соответствующий кружок в Санкт-Петербурге, а также пробовал свои силы в стихотворном творчестве. Первые незамысловатые произведения мальчик написал еще в пятилетнем возрасте, а в подростковом возрасте он в компании братьев увлеченно занимался написанием рукописного журнала.

Важным событием начала 1900-ых годов для Александра Александровича стала женитьба на Любови Менделеевой, приходившейся дочерью именитому отечественному ученому . Отношения между молодыми супругами были сложными и своеобразными, однако наполненными любовью и страстью. Любовь Дмитриевна также стала источником вдохновения и прообразом ряда персонажей в произведениях поэта.

Говорить о полноценной творческой карьере Блока можно начиная с 1900-1901 годов. В то время Александр Александрович стал еще более преданным почитателем творчества Афанасия Фета, а также лирики и даже учения Платона. Кроме того, судьба свела его с Дмитрием Мережковским и Зинаидой Гиппиус, в журнале которых под названием «Новый путь» Блок делал свои первые шаги в качестве поэта и критика.

На раннем этапе своего творческого развития Александр Александрович понял, что близким ему по душе направлением в литературе является символизм. Это движение, пронзившее все разновидности культуры, отличалось новаторством, стремлением к экспериментам, любовью к загадочности и недосказанности. В Санкт-Петербурге близкими ему по духу символистами были упомянутые выше Гиппиус и Мережковский, а в Москве – Валерий Брюсов. Примечательно, что примерно тогда, когда Блок начал публиковаться в петербургском «Новом пути», его произведения начал печатать и московский альманах под названием «Северные цветы».

Особенное место в сердце Александра Блока занимал кружок молодых почитателей и последователей Владимира Соловьева, организованный в Москве. Роль своеобразного руководителя этого кружка взял на себя Андрей Белый, в то время – начинающий прозаик и поэт. Андрей стал близким другом Александра Александровича, а члены литературного кружка – одними из самых преданных и восторженных поклонников его творчества.

В 1903 году в альманахе «Северные цветы» был напечатан цикл произведений Блока под названием «Стихи о Прекрасной Даме». Тогда же три стиха молодого рифмоплета были включены в сборник произведений воспитанников Императорского Санкт-Петербургского университета. В своем первом известном цикле Блок преподносит женщину, как природный источник света и чистоты, и поднимает вопрос о том, насколько настоящее любовное чувство сближает отдельную личность с мировым целым.

Революция 1905-1907 годов

Революционные события стали для Александра Александровича олицетворением стихийной, неупорядоченной природы бытия и достаточно существенно повлияли на его творческие взгляды. Прекрасную Даму в его мыслях и стихах заменили образы вьюги, метели и бродяжничества, смелые и неоднозначные Фаина, Снежная Маска и Незнакомка. Стихи о любви отошли на второй план.

Драматургия и взаимодействие с театром в это время также увлекали поэта. Первая пьеса, написанная Александром Александровичем, получила название «Балаганчик» и была составлена Всеволодом Мейерхольдом в театре Веры Комиссаржевской в 1906 году.

Тогда же Блок, который, боготворя свою жену, не отказывался от возможности питать нежные чувства к другим женщинам, воспылал страстью к Н.Н. Волоховой, актрисе театра Веры Комиссаржевской. Образ красавицы Волоховой вскоре заполонил философские стихи Блока: это ей поэт посвятил цикл «Фаина» и книгу «Снежная Маска», с нее списывал героинь пьес «Песня Судьбы» и «Король на площади».

В конце 1900-ых годов главной темой работ Блока стала проблема соотношения простого народа и интеллигенции в отечественном социуме. В стихах этого периода можно проследить яркий кризис индивидуализма и попытки определить место творца в условиях реального мира. При этом Александр Александрович ассоциировал Родину с образом любимой жены, из-за чего его патриотические стихи приобретали особую, глубоко личную индивидуальность.

Отказ от символизма

1909 год был очень сложным для Александра Блока: в этот год скончался его отец, с которым он все же поддерживал достаточно теплые отношения, а также новорожденный ребенок поэта и его жены Людмилы. Тем не менее, внушительное наследство, которое Александр Блок-старший оставил своему сыну, позволило тому забыть о финансовых трудностях и сосредоточиться на крупных творческих проектах.

В том же году поэт побывал в Италии, и заграничная атмосфера еще больше подтолкнула его к переоценке сложившихся ранее ценностей. Об этой внутренней борьбе рассказывает цикл «Итальянские стихи», а также прозаические очерки из книги «Молнии искусства». В конце концов Блок пришел к выводу о том, что символизм, как школа со строго обозначенными правилами, для него исчерпал себя, и отныне он испытывает необходимость в самоуглублении и «духовной диете».

Сосредоточившись на больших литературных трудах, Александр Александрович постепенно стал все меньше времени уделять публицистической работе и появлению на разноплановых мероприятиях, которые были в ходу у поэтической богемы тех времен.

В 1910 году автор начал сочинять эпическую поэму под названием «Возмездие», закончить которую ему было не суждено. В период с 1912 по 1913 годы он написал известную пьесу «Роза и Крест». А в 1911 году Блок, взяв за основу пять своих книг с поэзией, составил собрание сочинений в трех томах, которое несколько раз переиздавалось.

Октябрьская революция

Советская власть не вызывала у Александра Блока такого негативного отношения, как у многих других поэтов «серебряного века». В то время, когда , Юлий Айхенвальд, Дмитрий Мережковский и многие другие вовсю критиковали пришедших к власти большевиков, Блок согласился сотрудничать с новым государственным руководством.

Имя поэта, который к тому времени был достаточно хорошо известен публике, активно использовалась властями в своих целях. Помимо прочего, Александра Александровича постоянно назначали на неинтересные ему должности в различных комиссиях и учреждениях.

Именно в тот период было написано стихотворение «Скифы» и знаменитая поэма «Двенадцать». Последний образ «Двенадцати»: Иисус Христос, который оказался во главе шествия из двенадцати солдат Красной Армии – вызвал настоящий резонанс в литературном мире. Хотя сейчас это произведение считается одним из лучших творений времен «серебряного века» русской поэзии, большинство современников Блока высказывались о поэме, особенно об образе Иисуса, в крайне негативном ключе.

Личная жизнь

Первая и единственная жена Блока – Любовь Менделеева, в которую он был безумно влюблен и которую считал своей настоящей судьбой. Супруга была для писателя поддержкой и опорой, а также неизменной музой.

Однако представления о браке у поэта были достаточно своеобразные: во-первых, он был категорически против телесной близости, воспевая любовь духовную. Во-вторых, вплоть до последних лет своей жизни Блок не считал зазорным влюбляться и в других представительниц прекрасного пола, хотя его женщины никогда не имели для него такого значения, как жена. Впрочем, Любовь Менделеева также позволяла себе увлекаться другими мужчинами.

Дети у супружеской четы Блоков, увы, не появились: ребенок, родившийся после одной из немногих совместных ночей Александра и Любови, оказался слишком слаб и не выжил. Тем не менее, у Блока осталось достаточно много родственников как в России, так и в Европе.

Смерть поэта

После Октябрьской революции происходили отнюдь не только интересные факты из жизни Александра Александровича. Нагруженный неимоверным количеством обязанностей, не принадлежащий сам себе, он начал сильно болеть. У Блока проявилась астма, сердечно-сосудистая болезнь, начали формироваться психические расстройства. В 1920 году автор заболел цингой.

В то же время поэт переживал и период финансовых трудностей.

Изнуренный нуждой и многочисленными болезнями, он ушел в мир иной 7 августа 1921 года, находясь в своей квартире в Санкт-Петербурге. Причина смерти – воспаление сердечных клапанов. Похороны и отпевание поэта совершал протоиерей Алексей Западалов, могила Блока расположена на Смоленском православном кладбище.

Незадолго до своей кончины писатель пытался получить разрешение на выезд за рубеж на лечение, однако ему отказали. Рассказывают, что после этого Блок, находясь в трезвом уме и здравом рассудке, уничтожил свои записи и принципиально не принимал ни лекарства, ни даже пищу. Долгое время ходили также слухи о том, что перед смертью Александр Александрович сошел с ума и бредил мыслью о том, все ли экземпляры его поэмы «Двенадцать» были уничтожены. Однако своего подтверждения эти слухи не нашли.

Александр Блок считается одним из гениальнейших представителей русской поэзии. Его крупные произведения, равно как и небольшие стихи («Фабрика», «Ночь улица фонарь аптека», «В ресторане», «Ветхая избушка» и другие), стали частью культурного наследия нашего народа.

Александр Блок, воспитываясь в семье матери, урожденной Бекетовой, мало знал своего отца и редко встречался с его родственниками - Блоками, живущими в Петербургу Но это вовсе не значит, что семья Блоков не оказала пусть скрытого, но существенного влияния на его личность и творчество. Наибольший интерес в этой разветвленной семье представляет для нас характер отца поэта - Александра Львовича Блока, - человека незаурядного, во многом загадочного, не оцененного по достоинству современниками да и потомками.

Чтобы приблизиться к пониманию этого характера, нам предстоит перенестись в Германию, где 19 сентября 1698 года в Шверине, в Мекленбургской соборной общине был окрещен ребенок Людвиг Блок - сын Христиана Блока. Для нас это один из первых известных представителей семьи, давшей через столетия России великого поэта. В дальнейшем рассказе о предках Александра Блока вплоть до конца XVIII века мы прибегнем к сведениям, систематизированным в насыщенной фактами работе Н. П. Ильина и С. А. Небольсина «Предки Блока . Семейные предания и документы», и к архивным материалам, полученным нами из ГДР. Когда-то первый биограф Блока Мария Андреевна Бекетова, подготавливая биографию племянника, обратилась в Мекленбургско-Шверинский государственный архив с запросом о немецких предках Блока . В упомянутой работе впервые полностью приводится в переводе на русский язык ответ из Германии. «Семья... была бюргерской»,- говорится в том документе. И действительно, Людвиг Блок был гарнизонным фельдшером в крепости Дёмитцна реке Эльбе, назначенным туда герцогом Карлом Леопольдом 8 сентября 1733 года. Вел далекий предок поэта поначалу, видимо, жизнь достаточно вольную. Во всяком случае, он бросил законным образом обрученную с ним невесту, дочь дьячка Маргарет Элизабет Нине и свою внебрачную дочь Марию Луизу и женился вновь, обвенчавшись в чужой общине с Зузанной Катариной Зиль, дочерью пекаря Юргена Петера Зиля из Дёмитца. От этого брака родилось шестеро детей, один из которых Йохан Фридрих, крещенный 10 октября 1735 года, и стал родоначальником русской фамилии Блоков. Но для этого предстояло ему совершить длительное путешествие в суровую Россию. И здесь возникает первая загадка. В автобиографии Александр Александрович Блок писал: «Дед мой - лютеранин, потомок врача царя Алексея Михайловича, выходца из Мекленбурга...» Поэт повторяет версию, высказанную биографом его отца Е. Спекторским в книге «Александр Львович Блок, государствовед и философ», к которой мы еще не раз обратимся. Видимо, эта версия неверна и основана на искаженно понятой биографом информации. Практически невероятно, чтобы немецкий лекарь в середине семнадцатого века, уже послужив врачом русского царя, затем вернулся в родной Мекленбург, где внук его стал заурядным гарнизонным фельдшером. Первыми из Блоков, отправившихся в Россию, были, конечно, Йохан Фридрих и его старший брат Христиан Людвиг, перешедшие в русскую службу в середине XVIII века. То было время массового вступления иностранцев на должности в России. Но для путешествия Блоков могла быть, кроме общей тенденции, и более частная причина. Для выяснения ее придется вспомнить вкратце историю одного из звеньев русского царствующего дома.

Когда скончалась дочь Иоанна V Анна Иоанновна, на престол вступил ее внук Иоанн Антонович, новорожденный младенец. Регентом при нем был назначен Бирон. Падение Бирона было предопределено ненавистью, которую возбудил он в кругах русского офицерства, гвардии и высшей администрации. Фельдмаршал Миних совершил переворот, в результате которого Бирон был отправлен в ссылку, а регентом при малолетнем сыне стала принцесса Анна Леопольдовна. Для России мало что изменилось. Историк Сергей Михайлович Соловьев писал: «Мы видели, как народное чувство, оскорбленное господством Иностранцев, высказалось тотчас же при смерти императрицы Анны, когда герцог курляндский объявил себя регентом. Падение Бирона приняли с восторгом; но скоро увидели, что прежний порядок вещей оставался, только ослабел вследствие резни, усобицы его представителей».

Для нашего рассказа важно, кем была принцесса Анна, не умевшая управлять, манкировавшая делами и все же незадачливо правившая Россией в течение целого года. Вступив на престол, ее тетка императрица Анна Иоанновна решила укрепить наследную линию отца, выдав свою племянницу, дочь герцогини Мекленбургской Екатерины Иоанновны за принца брауншвейгского Антона. Так мы подходим к, быть может, косвенной, но тем не менее отчетливо прослеживаемой связи, которая установилась у герцогства Мекленбургского с Россией. Тот самый герцог Карл Леопольд, назначивший немецкого предка Александра Блока гарнизонным фельдшером в своей крепости, вследствие сложных династических коллизий оказался дедом русского императора и отцом правящей царицы-матери. Человек грубый, неуравновешенный, горячий, герцог мекленбургский одно время даже внушал опасение тем, кто видел возможность усиления его влияния в России. «Если приедет, всем головы перерубит»,- говаривали вельможи. В то время, когда Анна Леопольдовна правила Россией, Йохан Фридрих Блок был ребенком.

Мы знаем, какова была дальнейшая судьба Брауншвейгской фамилии. С помощью роты гренадеров Преображенского полка дочь Петра I Елизавета в ночь на 25 декабря 1741 года пришла к власти. И с первых же дней стало ясно, что наступило время возвращения к политике Петра Великого. Одним из его правил было: «должно пользоваться искусными иностранцами, принимать их в службу, но не давать им предпочтения перед русскими и важнейшие места в управлении занимать исключительно последними».

Йохан Фридрих и Христиан Людвиг Блоки, получившие изрядное по тому времени медицинское образование в Германии, не претендовали на правительственные должности. Несмотря на то что Анна Леопольдовна давно скончалась, а семья ее была заброшена в далекие окраины России, на службе русской находилось еще немало выходцев из Мекленбурга, приехавших во время правления их герцогини и готовых оказать нужную протекцию двум юным энергичным ученым землякам. Да и Россия крайне еще нуждалась в знающих профессионалах. В том числе особо - в лекарях.

Госпитальные школы не могли доставить должного количества врачей; только что был учрежден медицинский факультет при Московском университете, однако лекарскому искусству часто пока обучали на дому кустарно. В таких условиях приезд врачей из Германии был желанным. Встречали их как необходимых учителей и работников.

Потеряв отца, юные Христиан Людвиг и Йохан Фридрих отправились в Россию. На русскую службу вступили они в 1755 году, за год до начала Семилетней войны. Был прапрадед Блока в те годы подлекарем, а затем лекарем в Новгородском пехотном полку. Документы доносят до нас не много сведений о деятельности его в России. Но известно, что врастал он постепенно в русский быт, был врачом искусным и известным. Учивший детей харьковского помещика Щербинина пастор Виганд рассказывал, что Блок сделал его воспитаннику в Петербурге «удачную, очень трудную операцию». В «Энциклопедическом лексиконе» Плюшара читаем о Иване Леонтьевиче (такое отчество Блок принял в России): «...В 1777 переведен в Измайловский полк штаб-лекарем, а оттуда принят (1785) к Высочайшему двору лейб-хирургом с чином коллежского советника, и состоял при Государе Великом князе Павле Петровиче и Государыне Великой княгине Марии Федоровне. Блок имел счастье сопровождать Великих князей Александра Павловича и Константина Павловича во время их путешествия за границу...» При Павле I был Иван Леонтьевич Блок возведен в российское дворянство, ему было пожаловано «600 душ с землей и угодьями в Ямбургском уезде».

Пытаясь проследить в глуби истории судьбы предков Александра Блока , мы поневоле задумываемся, где, в каких душах копилась та энергия, которая через поколения нашла выход в стихах великого поэта; как складывались пути развития двух семей: одной русской - Бекетовых и другой немецкой - Блоков, перекрестившиеся во второй половине XIX века, чтобы слиться в человеке, обессмертившем имена своих предков.

Но и в XVIII и в начале XIX века немецкие предки Блока предпочитали браки внутри своей национальности. Иван Леонтьевич Блок был женат на Катарине Виц. Их сын Александр Иванович - прадед поэта. Он занимал немалые посты в чиновничьей иерархии государства Российского. Сохранился портрет Александра Ивановича - небольшая акварель, выполненная самым популярным камерным портретистом первой половины XIX века Петром Соколовым в 1829 году. Красивый, несколько усталый человек, выглядящий гораздо старше своих сорока четырех лет, смотрит на нас с пожелтевшего листа. То, что это работа Петра Соколова - художника, создавшего портреты почти исключительно представителей высшей аристократии, красноречиво аттестует положение А. И. Блока. Действительно, начальник собственной конторы императора Николая I, был Блок включен даже в личное завещание Николая, составленное в 1845 году с просьбой к наследнику о пожаловании тайному советнику Блоку за его долгую и верную службу пенсии в размере оклада содержания.

Александр Иванович Блок был женат на Наталье Петровне фон Геринг. Им принадлежало несколько имений в разных уездах Петербургской губернии. Семья была большая - четверо сыновей и четверо дочерей. Одним из сыновей Александра Ивановича был Лев Александрович, будущий дед поэта. О нем дошло до нас больше сведений, чем о его родителях. Но прежде чем рассказать о Льве Александровиче, сравним его портрет с портретом Александра Блока - поэта. Они поразительно похожи. Внук унаследовал от деда тот же холодный взгляд, правильные черты лица - весь облик поэта необычайно напоминает Льва Александровича. Унаследовал Александр Александрович и некоторые черты характера деда.

Но как же складывалась жизнь одного из восьми детей тайного советника А. И. Блока?

Дед поэта родился в высокопоставленной чиновничьей семье. Видимо, этим объясняется то, что уже в юности получил он придворный чин камер-юнкера, тот, которым Пушкин был оскорблен в зрелые годы. Лев Александрович учился и окончил привилегированное училище правоведения. Давало оно серьезное образование, готовя высших государственных служащих. С училищем правоведения были связаны несколько поколений родственников Блока . Последним, в начале двадцатого века, кончил его двоюродный брат поэта, товарищ его детских лет, Феликс Адамович Кублицкий-Пиоттух. Но обратимся к судьбе деда Блока.

Лев Александрович был товарищем по училищу Ивана Аксакова и Константина Победоносцева. Его служебная карьера развивалась очень успешно. Пройдя первые ступени чиновничьей службы, он избирается гдовским предводителем дворянства. Воспоминания, которые оставили современники о Л. А. Блоке, говорят о его наружности, карьере, но совершенно не касаются личности, духовных устремлений. Видимо, это не случайно. Дед Блока был типичным представителем чиновничьей аристократии, он вряд ли выделялся каким-либо особым талантом среди коллег, но, имея высокие связи и живой ум, успешно продвигался по служебной лестнице. Будучи гдовским предводителем дворянства, в один из приездов в Псков познакомился он с дочерью псковского губернатора Ариадной Черкасовой, девушкой необычайной красоты.

Этот момент очень важен в истории семьи Блоков. Через два поколения после того как обосновалась она в России, ее представитель Лев Блок делает предложение коренной русачке Ариадне Черкасовой. Именно здесь началось то сближение, которое дало России необычный талант - поэта Блока .

Мы не много знаем о прадеде Блока Александре Львовиче Черкасове, но то, что был он человеком незаурядным, утверждать можем. М. А. Бекетова называет его из ряда вон деспотичным и жестоким человеком. Кроме ее книг, подтверждения этому нигде найти не удалось. Возможно, обладал он нелегким характером. Происходил он из дворян Новгородской губернии, центра России, который издревле считался ее оплотом и защитой. Служил какое-то время Александр Львович Черкасов в Сибири, где получили домашнее образование его дочери. В 1846 году, 13 марта «Псковские губернские ведомости» сообщили, что на должность псковского гражданского губернатора «вместо генерал-майора Ф. Ф. Бартоломея - 2-го назначен Александр Львович Черкасов». На первый взгляд и не столь важно, как губернаторствовал в старинном северном городе, в середине XIX века, прадед Блока . Но если пытаться выявить в эволюции рода какие-то тенденции и закономерности, то будет небезынтересно хотя бы вкратце узнать о деятельности Черкасова во Пскове, не забытой и до сих пор он оставил после себя память как губернатор-преобразователь. Александр Львович принял дела после голода и сильного наводнения на реке Великой в 1845 году. Память о человеке сохраняется в делах его. А. Л. Черкасов много строил. Он основал во Пскове чугунолитейный завод - первенец промышленности этого города. До сих пор сохранился Кутузовский сад, заложенный прадедом Блока . История помнит об энергичной борьбе Черкасова с эпидемией холеры в 1848 году, не принесшей тех бед городу, какие подобные эпидемии приносили ранее. Ныне, идя по мосту через реку близ Троицкого собора, знают псковичане, что именно при Черкасове был открыт на этом месте мост, пересекший Пскову. Был он крытым и носил название «Американский». И до сих пор сохранился в Пскове дом, где жили Черкасовы. Построенное в 1830 году близ церквей XVI века Анастасии Римлянки в Кузнецах и Василия на Горке, здание это внешне почти не изменилось. Сейчас в бывшем губернаторском доме областная детская библиотека, и ее Красный зал и изящные люстры напоминают времена, когда проходил по этому паркету прадед Александра Блока .

В Пскове, в губернаторском доме, родился 20 октября 1852 года отец поэта - Александр Львович Блок. Но вначале еще о Льве Александровиче - деде поэта. Это был последний Блок - лютеранин. «Нашего общего с ним деда Льва Александровича Блока я не застал в живых...- пишет Г. П. Блок, двоюродный брат поэта. - В нашем доме было много его изображений, миниатюрный портрет белокурого юноши с оживленным лицом... потом бледный дагерротип 50-х годов, потом целый ряд фотографий зрелых и старческих. Я с детства любил это длинное, бюрократически-строгое, значительное лицо с холодными глазами». В 1863 году статский советник, камер-юнкер А. Л. Блок занимает должность председателя Новгородской казенной палаты -органа министерства финансов. Сохранился в архивах целый ряд документов, подписанных дедом поэта.

Новгородская казенная палата находилась в правом крыле здания, построенного в Новгородском кремле в конце XVIII - начале XIX века на месте бывшей Приказной палаты. Оно и сейчас находится сразу за памятником Тысячелетия России. Видимо, Александр Львович присутствовал на открытии памятника и, быть может, изображен на знаменитой картине В. Виллевальде «Открытие памятника 1000-летия России в 1862 году», в группе «отцов города».

В своей биографии Блока Мария Андреевна Бекетова, опираясь на семейные воспоминания, пишет, что не была добрая и смиренная Ариадна Александровна - бабушка поэта - счастлива со своим мужем. Он «отличался нравами ловеласа и был скуповат», - замечает Бекетова.

В 1871 году семья Блоков уехала из Новгорода. Лев Александрович получил новое назначение вице-директора Департамента таможенных сборов. К этому времени у Блоков было четверо детей: Александр (будущий отец поэта), Петр, Иван и Ольга. В Петербурге поселились Блоки в казенной квартире на Васильевском острове, возле Дворцового моста. Имели они еще и деревянный дом в столице, и дачу неподалеку от Петергофа. В Ямбургском, Гдовском и Лужском уездах они владели нераздельными родовыми землями. Это была вполне типичная благополучная чиновничья семья, жизнь которой протекала с размеренной педантичностью. За два года до смерти Лев Александрович Блок вышел в отставку и переехал в Германию. Жил он там с женой крайне замкнуто. У Льва Александровича прогрессировала странная душевная болезнь. Всегда свойственная ему мелочная аккуратность обратилась в манию. На все предметы заказывались специальные колпачки и футляры.

Их отец не дожил до этого времени. Он скончался в 1909 году в Варшаве, ведя в конце своих лет все более и более странный образ жизни. «Я был у него в его варшавской квартире, - вспоминал Г. П. Блок. - Он сидел на клеенчатом диване за столом. Посоветовал мне не снимать пальто, потому что холодно. Он никогда не топил печей. Не держал постоянной прислуги, а временами нанимал поденщицу, которую называл «служанкой». Столовался в плохих «цукернях». Дома только чай пил. Считал почему-то нужным экономить движения и объяснял мне:

Вот здесь в шкафу стоит сахарница; когда после занятий я перед сном пью чай, я ставлю сюда чернильницу, а утром опять одним движением ставлю сахар и беру чернильницу.

Он был неопрятен (я ни у кого не видал таких грязных и рваных манжет), но за умыванием, несмотря на «экономию движений», проводил так много времени, что поставил даже в ванной комнате кресло:

Я вымою руки, потом посижу и подумаю».

И тот же мемуарист, как видим, далеко не склонный к приукрашиванию своего героя, пишет, что его поразил «необычайно широкий охват его учености и вызывающая едкость суждений. Он особенно взволнованно говорил о Византии. На моих глазах разгорался затаенный, темный огонь».

Но, конечно, лучший портрет отца последних лет оставил его гениальный сын.

Привыкли чудаком считать
Отца - на то имели право;
На всем покоилась печать
Его тоскующего нрава;
Он был профессор и декан;
Имел ученые заслуги,
Ходил в дешевый ресторан
Поесть - и не держал прислуги;
По улице бежал бочком
Поспешно, точно пес голодный,
В шубенке никуда не годной
С потрепанным воротником;
И видели его сидевшим
На груде почерневших шпал;
Здесь он нередко отдыхал,
Вперяясь взглядом опустевшим
В прошедшее... Он «свел на нет»
Все, что мы в жизни ценим строго...

Презревши молодости пыл,
Сей Фауст, когда-то радикальный,
«Правел», слабел... и всё забыл;
Ведь жизнь уже не жгла - чадила,
И однозвучны стали в ней
Слова: «свобода» и «еврей»...
Лишь музыка - одна будила
Отяжелевшую мечту:
Брюзжащие смолкали речи;
Хлам превращался в красоту;
Прямились сгорбленные плечи;
С нежданной силой пел рояль,
Будя неслыханные звуки:
Проклятия страстей и скуки,
Стыд, горе, светлую печаль...

Как же складывались взаимоотношения отца и сына? Встречались они редко, но переписывались. Александр Львович много помогал сыну материально, внимательно следил за его стихами. Письма Блока отцу изданы, несколько писем Александра Львовича сыну с копий, хранившихся в собрании Н. П. Ильина, напечатал в переводе на польский язык А. Галлис. Интересно хотя бы кратко познакомиться с неопубликованными письмами А. Л. Блока - они многое объясняют (даже формой писем, с массой скобок, отступлений, сносок) в характере отца поэта!

В 1898 году Александр Блок заканчивает гимназию и поступает в университет. В письме от 12 октября он сообщает отцу: «Теперешней своей жизнью я очень доволен, особенно тем, конечно, что развязался с гимназией, которая смертельно мне надоела, а образования дала мало, разве «общее». В университете, конечно, гораздо интереснее, кроме того, очень сильное чувство свободы, которую я, однако, во зло не употребляю и лекции посещаю аккуратно...» Далее Блок пишет, что часто бывает у родственников отца, увлекается театром, пишет стихи.

Ровно через месяц отец отвечает из Варшавы:

«Благодарю тебя за письменное поздравление и сам хочу тебя поздравить, милый Саша (и Сашура) с днем рождения, а заодно и с переходом в университет, желая всего больше доброго здоровья и дальнейших расширений умственных горизонтов - как во времени, так и в пространстве: это м. б. доступно на первых курсах, где преподаются главным образом науки исторические и отчасти «философские». О современном петербургском представителе последних я читал и слышал (от студентов) отзывы почти восторженные, наряду с которыми не мог не придавать значения и твоему (по-видимому беспристрастному) хотя ты, вероятно не без основания, предпочитал «профессора, читающего дурно», своему (вполне литературному) домашнему учителю, не отступив перед сравнительными трудностями (каковые с пользою преодолимы, если не путем самообразования, то дополнительными лекциями Иссена, Карпова или иными).

Радуюсь твоим успехам артистическим, а также - что бываешь чаще у моих родных, от коих a’la longue получишь, между прочим, сведения из древней или средневековой моей «истории» (отечественной в некотором роде): новой и новейшей я уже не излагаю на тысячеверстном с лишним расстоянии, да и былые «средние века» обыкновенно только резюмировал двумя-тремя стихами Пушкина ; во избежание анахронизмов следовало бы давно переменить по крайней мере прежнее «грядущее» на настоящее, но в ожидании каких-нибудь «безумных лет» (пока лишь будущих) полезнее не портить вообще чужих стихов, а заниматься собственною «прозой», задержавшей и на праздниках меня в «волнуемой» (то Муравьевым, то Мицкевичем и проч.) Варшаве - несмотря на все желание с тобою и другими повидаться, что надеюсь, впрочем, выполнить не позже марта, когда будет Пасха у католиков».

1901 год. Александр Александрович Блок погружен в поэтическую стихию, лето он проводит в Шахматове, увлеченный Л. Д. Менделеевой, героиней стихов о Прекрасной Даме7)Именно в это время приходит ему мысль о перемене факультета в университете - с осени Александр Александрович начинает заниматься на филологическом факультете, испытывая «полную неспособность к практическим наукам, которые проходят на III курсе» юридического факультета. «Об этом мы с мамой говорили уже летом, - пишет он отцу, - причем я тогда уже возымел намерение перейти на филологический факультет... дело в том, что пока я был на юридическом факультете, мое пребывание в Университете было очень мало обосновано...»

Отец отвечал: «Милый мой Сашура, мысль теперь осуществляемая тобою, посетила и меня не раз за недавнее лето: собирался написать тебе о примирении «деятельности с «созерцательностью» - в смысле перемены факультета «хлебного» (или «служебного») на более литературный (и педагогический); однако не хотел «смущать» на случай уже состоявшегося умиротворения - в обратном направлении: так можно было заключить из маминого сообщения о «новой (твоей) ясности» перед наступлением последнего учебного периода и из твоих стихов о «светлой темноте» по крайней мере одного предмета, изучаемого петербургскими юристами на III курсе (в мое время на II-м). «И тут есть боги», - как сказал когда-то Аристотель, занимаясь даже «внутренностями животных»; но конечно «Сотворимый мир открыт» - не говоря «чувстве» - преимущественно «в разуме» и «в мере», почему от всей души приветствую тебя в этом, в сущности и «самом легком» (то есть благодарном - при талантах) поприще научного труда, к Нему (который «шлет свои дары») нас приближающем, хотя еще и не приравнивающем, в чем убеждается даже «Мефистофель»... До свидания зимою в Петербурге. Поздравляю будущих граждан с совершеннолетием».

Летом 1903 года была намечена свадьба А. А. Блока с Л. Д. Менделеевой. Отец писал в апреле 1903 года:

«Дорогой Сашура,

1. Посылаю (переводом в отделение «Варшавского коммерческого банка» - где-то на Морской или на Невском: справиться в любой «конторе»; не мешает захватить с собою, кроме «чека», вид на жительство - в придачу к карточке визитной и т. п.) 1000 руб. - на предстоящую необходимую поездку за границу и на свадьбу, побуждающую от души желать тебе с невестой возможно полного благополучия.
2. В виду того, что иногда «портрет еще простить» бывает близким людям легче, нежели «аренду», прилагаю также (для хранения) одну старинную работу многоуважаемого Д. И. Менделеева - «тех дней, когда любви светило (и) над нами ласково всходило» (впрочем даже тут «Мой горизонт затмило», ибо очевидно «не блестел луч солнца для меня!»)
3. Благодарю за сделанные сообщения (в числе их - за Минто) и буду ожидать дальнейших - о ближайших надобностях (в русском, как и в польском смысле слова, не всегда входящем в «размер» по ударению)...
4. Поздравляю (в данном случае нарушив оный) с первыми печатными трудами, за которые пока был привлечен к ответственности лишь одним директором гимназии (он оказался, в противоположность «старому учителю» у Гейне, чуть не «другом Клеопатры», мало озабоченной «карьерами» своих сподвижников из римлян): университет, предусмотрительно выписывая всякие журналы с октября на следующий год, еще не получает «Нового пути», который, кажется, ведет и к нашей Ангелиночке, читающей теперь ветхозаветного «Давида Копперфильда»-в перемешку с римско-католическими «Крестоносцами» Сенкевича, навязанными неким «юным» петербургским органом».

Александр Львович был жестоко оскорблен тем, что его не пригласили на брачную церемонию в Шахматово (после долгих раздумий сын решил этого не делать). И тем не менее он пишет, что и впредь будет высылать сыну 600 рублей ежегодно.

«Просящему могу давать и более - желая быть действительно полезным ближнему, к чему направлены и свойственные мне (не менее, чем маме или «бедным трудноуловимым» Мережковским) «разсуждения». Твоя женитьба так обставлена, что избавляет от необходимости «заботиться о нуждах низкой жизни», о текущей и грядущей «злобе дня», «какой простор» для «вольного искусства» или «безпредельного змеиного познания».

А. Л. Блок упрекает сына в том же письме в том, что он признает отца «настолько посторонним человеком, что, указывая день венчания... не только не «зовешь» (подобно «звездам» фетовским!) в деревню, а его родных не хочешь знать» (по «Горю от ума» в невиннейшей редакции «оправдывающей» сие у «химика» или «ботаника» отсутствием досуга)».

Но Александр Львович продолжает внимательно следить за литературной судьбой сына. И в этом же письме он просит его присылать отдельные журнальные оттиски, заканчивая послание словами: «Вообще я очень благодарен за то немногое, что ты мог сообщить о себе и прочем - не настаивая на немедленной отписке, выбивающей меня из колеи (не в пользу «адресата»)».

Как только вышел первый поэтический сборник Блока , он сразу же послал его в Варшаву. «Милый папа. Сегодня получил наконец свой первый сборник, который посылаю Вам. Пока не раскаиваюсь в его выходе, тем более что «Гриф» приложил к нему большое старание и, по-моему, вкус.

Вскоре на отрезном купоне денежного перевода на 100 рублей пришел из Варшавы стихотворный ответ:

«Благодарю за присланную книгу со стихами о «Прекрасной Даме», но смотря в нее1, все «видят фигуу2, и готовы чувствовать себя в Бедламе.

Верный своей манере, снабдил свое послание Александр Львович подстрочными примечаниями: «1. Конечно, в книгу, а не в «Даму», о которой и «рыдать» приходится. 2. Выражение народное, направленное очевидно против всякой эротической мистификации. 3. Из творений «Августа (когда я бываю именинником) Бессвязного»: вдвойне прозрачный псевдоним. 4. Бессмертный стих «мурзы» Державина . 5. Здешний книжный магазин Корабольникова. 6. Чем меньше «насмешу людей» (пословица)».

А. Блока , видимо, задело и огорчило это письмо. Он не слишком хорошо знал отца, но думал о большем созвучии их душ. Александр Львович же, воспитанный на классических образах русской поэзии - поклонник Пушкина , Лермонтова , Фета ,- не сумел уловить музыки первой книги сына.

Отец, конечно, не был тем объективным критиком, которого ждал поэт. Они продолжали переписываться - вяло и редко, иногда встречались, но, в сущности, все дальше уходили друг от друга.

Рубежом, после которого произошла перемена в отношении Александра Блока к отцу, стала смерть варшавского профессора. Тогда в заснеженной Варшаве, разбирая вещи и бумаги, быть может, задумался впервые он над трагической сущностью этого необычного, глубокого человека, так непохожего на окружающих. Знаменательные слова, которые мог прочесть поэт, сказала в заметке «О А. Л. Блоке» газета «Варшавское утро» 7 декабря 1909 года: «Какие-то анонимные корреспонденты упрекают нас, что мы дали «сочувственный отчет» о только что умершем профессоре. Грусто констатировать, что среди «радикалов», как именует себя один из корреспондентов, есть люди, не понимающие простых вещей. Можно иметь сторонников своих убеждений и, однако, презирать их. Все зависит от этического момента: как сам человек относится к своим убеждениям? Мы подчеркивали, что покойный А. Л. Блок был последовательным и открытым врагом наших убеждений, а потому мы и относимся к врагу своему с полным уважением, но в то же время искренно презираем сторонников наших убеждений, каждую минуту готовых перейти из одного лагеря в другой, торгуя своею совестью». Честные, достойные слова.

Сразу же по возвращении из Варшавы с похорон отца родился у А. Блока замысел поэмы «Возмездие », первая редакция третьей главы которой (самостоятельное произведение) носила вначале подзаголовок - «Варшавская поэма». Посвящалась она сестре поэта - Ангелине Александровне Блок.

Блок много работал над поэмой. Он не закончил ее, но образ отца, «интересного, цельного и даже сильного человека», получился завершенным, сложным, много говорящим о том, с кем чувствовал поэт тесную «кровную» связь. Сохранилось очень интересное, малоизвестное письмо поэта Евгению Васильевичу Спекторскому, написанное после получения от последнего книги об А. Л. Блоке. Письмо это красноречиво говорит об отношении к отцу и роли его образа в «Возмездии».

«Многоуважаемый Евгений Васильевич. Читаю Вашу прекрасную книгу об отце и имею потребность горячо пожать Вам руку и в качестве просто читателя, далеко не чуждого идеям и стилю книги; и в качестве сына А. Л., кровно связанного с его наследием, более, пожалуй, чем Вы это можете представить.

Не чувствуя себя вправе рецензировать книгу (это было бы с моей стороны поступком дилетантским), я предпочитаю познакомить Вас с моими мыслями о том же предмете при помощи своих литературных работ. Надеюсь, что мне удастся представить на Ваш суд и мою «тень отца», и другую ее «апологию», которая, увы, покажется кому-нибудь осуждением (без этого не обойтись), но будет для меня апологией, хотя другого типа, чем Ваша - «музыкальной» и, так сказать «от противного».

Сообщая Вам это, прошу лучше не говорить об этом посторонним: лучше, чтобы они не предполагали ничего биографического, если им и попадется когда-нибудь в руки моя будущая книжка...»

«Из семьи Блоков я выродился», - написал как-то Блок . И он был, конечно, прав. Бекетовы воспитали великого русского поэта, но все же были в его личности черты, унаследованные от предков - Блоков и особенно от отца, про которого лучше всех сказал он сам:

И, может быть, в преданьях темных
Его слепой души, впотьмах -
Хранилась память глаз огромных
И крыл изломанных в горах...
В ком смутно брезжит память эта,
Тот странен и с людьми несхож:
Всю жизнь его - уже поэта
Священная объемлет дрожь,
Бывает глух и слеп и нем он,
В нем почивает некий бог,
Его опустошает Демон,
Над коим Врубель изнемог...