Министерство образования РФ

РЕФЕРАТ ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ И КУЛЬТУРЕ РЕЧИ.

Тема: ПРАВИЛЬНОСТЬ РЕЧИ.

Студентки 2- ого курса

Группы ВМ 7-01

Мезенцевой Татьяны

Москва 2002.

1. Что такое культура речи?

2. Лексика.

3. Грамматика

3.1. Существительные

3.2. Числительные

3.3. Местоимение

3.4. Глаголы

3.5. Согласование членов предложения

4. Ударение

Что такое культура речи?

Прежде всего, это степень владения языковыми нормами (в области произношения, ударения, словоупотребления и грамматики) а также умение пользоваться всеми выразительными средствами языка в разных условиях общения (коммуникации) и в соответствии с поставленными целями в содержании высказываний.

Кроме того, культура речи – это и специальная языковедческая дисциплина, направленная на изучение и совершенствование литературного языка как орудия национальной культуры, хранителя духовных богатств народа.

Наука о культуре речи обобщает положения и выводы нормативной грамматики и стилистики с целью живого оперативного воздействия на языковую практику. Однако в отличие от нормативной стилистики учение о культуре речи распространяется и на те речевые явления, сферы и их разновидности, которые не входят в канон литературных норм: нелитературное просторечие, территориальные и социальные диалекты и говоры, жаргоны и сленг, профессиональную речь и т.п.

Научная нормализация языка проходит в постоянной борьбе с двумя крайностями: пуризмом (от лат. purus – " чистый"), с одной стороны, и антинормализаторством с другой.

Пуризм – это неприятие, решительный отказ от любых новшеств или изменений в языке и даже консервативное их запрещение – по мотивам логическим, идеологическим, национальнооохранительным или сугубо вкусовым.

Что касается антинормализаторства, то оно представляет собой преклонение перед стихией языка, отрицание возможности сознательного вмешательства в речевую практику, воздействия общества на язык.

Как известно, крайности всегда сходятся: в основе и пуризма, и антинормализаторства оказываются научный нигилизм, субъективный языковой вкус.

Между тем к литературным нормам языка, к оценкам его фактов с точки зрения правильности – неправильности нельзя подходить по-любительски, с позиций чисто вкусовых оценок и привычек или отвлеченных теоретических рассуждений. Только на основе тщательного изучения истории литературного языка и всестороннего анализа его современного состояния и функционирования можно делать объективные выводы о тенденциях развития литературных норм, научно направлять и регулировать это развитие.

Нормы литературного языка – не застывшие раз и навсегда формы. Они изменяются во времени. Однако следует подчеркнуть, что при всех возможных изменениях и сдвигах русский язык устойчиво сохраняет в веках свою нормативно-литературную основу. Система литературных норм, выдвинутая и описанная еще М. В. Ломоносовым в его "Российской грамматике" (1755 г.) определила всю дальнейшую судьбу русского языка и в целом сохраняется до нашего времени.

Закономерное развитие языка, его творческое обогащение надо отличать от засорения и обеднения. А засоряет и обедняет его все то, что искажает и огрубляет, стилистически нивелирует и нашу повседневную речь, и язык художественной литературы, и речевую практику средств массовой информации – прессы, радио и телевидения. Сюда относятся, например, канцеляризмы и штампы речи, многие жаргонные и грубо-просторечные слова, ненужные заимствования из других языков, неуместные профессионализмы, неоправданные поэтизмы ("высокие" слова) и. конечно же, случаи неграмотного, неправильного или неточного употребления слов.

Возьмем проблему заимствований. Она для языка и речевой культуры вроде бы и старая, но в тоже время вечно новая и острая. В мире практически нет языков, которые не имели бы иноязычных слов. Это и понятно. Ведь взаимодействие языков – это взаимодействие и взаимообогащение культур разных народов. Но тут следует хорошо различать заимствования уместные, необходимые, обогащающие родной язык новыми идеями и понятиями, и заимствования ненужные, неоправданные, не приносящие в речь ничего нового по сравнению с исконными словами и, следовательно, засоряющие ее. В научных трудах или в языке бизнеса не обойтись без многих иноязычных по происхождению терминов. Но в обиходной речи или в публичных выступлениях они могут вызвать непонимание, неясность. К тому же большинство из них легко заменить словами русского языка. Чем, скажем, спонтанный лучше случайного или непреднамеренного и самопроизвольного? Или паритет часто употребляют вместо равенство, равноправие. Имидж вместо образ, облик. Эксклюзивный вместо исключительный. А уж какие сочетания стилистически несовместимых слов, как например, спикер думы, глава администрации, супрефект округа, живо напоминают беспощадную грибоедовскую (устами Чацкого) оценку "смешенья языков – французского с нижегородским"!

Наша повседневная речь, к сожалению, становится грубой, стилистически сниженной. И, как это ни парадоксально, причина здесь – тех же новых демократических условиях свободы слова и гласности.

Процессы снижения стиля речи, ее вульгарного огрубления далеко не новы, они характерны для периодов общественных переворотов, революций, радикальной демократизации укладов жизни и общения людей. Так было и после Великой французской революции, так же было и у нас после 1917 года.

Говоря о лингвостилистической стороне вульгаризации языка, уместно напомнить слова академика Л. В. Щербы о стилистической языковой перспективе, о "богатстве готовых возможностей выражать разнообразные оттенки".

Стилистически неразборчивое и подверженное вульгаризации речевое употребление разрушает выразительную структуру языка.

В статье "Современный русский литературный язык" (1939г.) Л. В. Щерба писал об этом так: "Литературный язык принимает многое, навязываемое ему разговорным языком и диалектами, и таким образом и совершается его развитие, но лишь тогда, когда он приспособил новое к своей системе, подправив и переделав его соответствующим образом.

Но беда, если разнородное, бессистемное по существу новое зальет литературный язык и безнадежно испортит его систему выразительных средств, которые только потому и выразительны, что образуют систему.

Тогда наступает конец литературному языку, и многовековую работу по его созданию приходится начинать сызнова, с нуля. Так было с латинским языком, когда на его основе стали создаваться современные романские языки".

Не дай, конечно, Бог, увидеть нам конец русского литературного языка в результате разрушения его стилистической системы и смысловой структуры вульгаризмами, жаргонизмами, необоснованными иноязычными заимствованиями, а то просто неумелым с ним обращением.

В современном русском литературном языке, как и во всяком живом, развивающемся языке, происходит интенсивное сближение традиционно-книжных средств выражения с обиходно-разговорной стихией, с социальными и территориальными говорами в их современном состоянии. Однако известное "раскрепощение" и обновление литературных норм не должно приводить к их разрушению, к стилистическому снижению самой речи, к ее огрублению и вульгаризации.

В этих условиях нормативность, правильность речи приобретают особое и актуальное значение. В эпоху новейших технологий, всеобщей и полной компьютеризации, распространения видеотехники и других достижений современной цивилизации глубокое знание родного языка, владение его литературными нормами обязательно для всякого образованного человека и патриота.

Правильность речи – фундамент языковой культуры; без нее нет и не может быт ни литературного художественного мастерства, ни искусства живого и письменного слова.

ЛЕКСИКА

« Верней клади ступень ноги». Приведя эту фразу как пример неправильного словоупотребления слов, смешения смысла, М. Горький иронически указывал, что автор «не замечает некоторого несходства между ступней ноги и ступенью лестницы». Случаи подобного смешения близких по звучанию, но далеких по значению или расходящихся в своих значениях слов (языковеды называют такие слова паронимами) встречаются в практике речи довольно часто.

Классическим стал пример смешения глаголов одевать и надевать . «Он одел пальто и шляпу и вышел на улицу» - глагол одеть (одевать) значительно активнее своего собрата. Однако в подобных примерах литературная норма не станет защищать такое употребление. Дело в том, что глагол одевать обозначает действие, обращенное на другой предмет (в грамматическом значении этого слова, то есть им может быть и человек, и животное, и неодушевленный предмет), например: одевать ребенка, одевать коня попоной, одевать куклу. Если же действие обращено на его производителя, то употребляется глагол надеть (надевать) , например: надеть пальто, надеть шляпу, туфли, калоши, перчатки, очки, коньки и т.д. Однако в конструкциях с предлогом на глагол надеть (надевать) обозначает действие, производимое по отношению к другому лицу или предмету, например: надеть шубу на ребенка, надеть чехол на кресло.

Смешение близких по звучанию слов находим в предложении «Он полный невежа в вопросах искусства» (вместо невежда – «малосведущий, малообразованный человек»; а невежа – это «грубый, невоспитанный человек»).

Старый, давний, старинный, ветхий, древний. Приведя этот ряд синонимов-прилагательных, писатель Д. И. Фонвизин так объяснял смысловое различие между ними: «Старо то, что давно было ново; старинным называется то, что ведется издавна. Давно то, чему много времени прошло. В настоящем употреблении ветхим называется то, что от старости истлело или обвалилось. Древне то, что происходило в отдаленнейших веках». Для иллюстрации этих значений Д. И. Фонвизин дает такое продолжение: «Старый человек обыкновенно любит вспоминать давние происшествия и рассказывать о старинных обычаях; а если он скуп, то в сундуках его найдешь много ветхого. Сих примеров столько ныне, сколько бывало и в древние времена».

Итак, включенные в синонимический ряд слова обозначают примерно одно и то же и одновременно не одно и то же, в них заключен общий для них смысл, но разные его оттенки. Именно последние при употреблении синонимов играют роль: они напоминают оттенки красок у художника, нюансы звуков у музыканта. Эти оттенки нелегко уловить. Например, будет затруднительно выяснить тонкие различия между прилагательными: смелый, храбрый, отважный, мужественный, бесстрашный, неустрашимый. А это различие действительно существует: если носителем общего значения является слово смелый , то храбрый – «активно смелый, не боящийся опасности, идущий навстречу ей»; отважный – «очень смелый, готовый совершить поступок, требующий бесстрашия»; мужественный – «не теряющий присутствия духа перед лицом опасности»; бесстрашный – чрезвычайно смелый, но не знающий страха»; неустрашимый – «такой, которого ничто не устрашит».

Какой же из синонимов выбрать в конкретной ситуации? Здесь нам помогают разные словари и писатели. Умение пользоваться синонимами – важнейшее условие обогащения речи, придания ей разнообразия и выразительности. Богатая синонимика русского языка позволяет избежать назойливого повторения одних и тех же слов в тексте, что нередко наблюдается, например, при употреблении глаголов речи (сказать, спросить, ответить, сообщить и т.д.). А между тем писатели умело используют подобные глаголы не только для устранения лексического однообразия, но и для более выразительной передачи смысловых и изобразительных оттенков, характеризующих ситуацию высказывания.

Синонимы могут различаться дополнительными оттенками, характеризующими человека, обстановку и т.д. и придающими высказыванию, к примеру, характер торжественности, грубоватости или, иначе, стилистической окраской (слова нейтральные, книжные, разговорные, просторечные): растратить (нейтр.) – растранжирить (разг.), признаки (нейтр.) – симптомы (книжн.). Подобные пометы даютсяв толковых словарях.

Могут различаться синонимы также экспрессивной окраской: родина (нейтр.) – отчизна (высок.), лицо (нейтр.) – харя (грубое).

В синонимическом ряду слова могут располагаться или по признаку усиления признака, или, наоборот, по признаку его ослабления.

Раздевалки, читалки, курилки. Эти слова действительно существуют в русском языке, но сфера их использования ограничена областью просторечия и обиходно-разговорной речи. Надо остерегаться вносить подобные слова в письменную речь или устный доклад. Не украшают речевой лексикон и вульгарно-просторечные слова и выражения, или вульгаризмы, против проникновения которых в литературный язык так резко выступал М. Горький. В статье «О языке» он писал: «Борьба за очищение книг от «неудачных фраз» так же необходима, как и борьба против речевой бессмыслицы. С величайшим огорчением приходится указать, что в стране, которая так успешно – в общем – восходит на высшую ступень культуры, язык речевой обогатился такими нелепыми словечками и поговорками, как например, «мура», «буза», «волынить», «шамать» и т.д.»

К сожалению, и в работах некоторых современных писателей встречаются использованные без стилистической надобности просторечные и вульгарные выражения.

Далеко не все, что встречается в художественной прозе, достойно подражания.

«Следует отметить следующие факты». Подобные сочетания встречаются довольно часто в разных текстах, дополняя собой пимеры стилистически неполноценных предложений. Их недостаток, не всегда замечаемый пишущим или говорящим, заключается в так называемой тавтологии – повторении одних и тех же или однокоренных слов.

Вместе с тем тавтология нередко используется писателями как особый стилистический прием для подчеркивания каких-либо деталей в описании, для создания выразительности и т.д.

Можно привести такой пример:

Сила силе доказала!

Сила силе – не ровня.

Есть металл прочней металла,

Есть огонь страшней огня.

(А. Твардовский)

Языковые средства следует расходовать экономно. Если «краткость – сестра таланта» (А. Чехов), то многословие – враг ясности.

Нередко встречаются сочетания слов, настолько близких по выражаемому ими понятию, что некоторые из данных слов становятся совершенно лишними. Например, «впервые знакомиться» (знакомится «во второй раз» уже нельзя); «мы дорожим каждой минутой времени» (лишнее слово времени; допустимы сочетания каждая минута рабочего времени, каждая минута учебного времени и т.п.); «вернуться в апреле месяце », «десять рублей денег » ; «написал свою автобиографию» и т.д. Языковеды называют такое явление плеоназмом (излишеством).

Многословие легко переходит в пустословие. Возьмем такой пример: «Наш командир еще за 15 минут до своей смерти был жив» (предложение взято из шуточной песни французских солдат начала XVI в.). Подобные примеры характеризуются не только комической нелепостью и выражением самоочевидной истины, но и присущим им многословием: ведь ясно, что человек жив до своей (а не чужой) смерти.

Лишние слова свидетельствуют не только о стилистической небрежности, они указывают также на нечеткость представлений автора о предмете высказывания.

«Нельзя неглижировать своими обязанностями». Нетрудно видеть неуместность употребления в этом предложении слова неглижировать: дело не только в устарелом его характере, но и в неоправданном использовании иноязычного по происхождению слова вместо вполне подходящего по условиям данного контекста русского слова пренебрегать.

Встречается злоупотребление иноязычными словами и в языке печати, например: «Общее внимание привлекал новый анонс , вывешенный на входной двери учреждения»; «Кардинальный пункт расхождения между участниками дискуссии путем компромисса был сведен на нет»; «Никакие резоны не действовали на упрямого спорщика, и никакие аргументы не могли его переубедить»; «Оратор говорил весьма напыщенно, что произвело на аудиторию негативный эффект».

В.Г. Белинский справедливо писал: «В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей. Подобное явление не ново… Изобретать свои термины для выражения чужих понятий очень трудно, и вообще этот труд нередко удается. Поэтому с новым понятием, которое один берет у другого, он берет и самое слово, выражающее это понятие». В.Г. Белинский писал также, что «неудачно придуманное русское слово для выражения понятия не только не лучше, но решительно хуже иностранного слова».

«Бежит сломав голову». Видное место в нашей речи занимают фразеологические обороты – цельные по смыслу, устойчивые словосочетания, обычно образно передающие заключенное в них значение. Их преимущество перед отдельными словами или свободными сочетаниями слов состоит в том, что они легко воспроизводятся в виде готовых речевых формул, позволяют экономить время и усилия, облегчают процесс общения, придают речи образность и выразительность. Например: держать камень за пазухой – «иметь скрытно злые намерения по отношению к кому-нибудь», днем с огнем не сыщешь – «трудно найти», из мухи делать слона – «преувеличивать» и т.д. Сюда же относятся такие образные выражения, как стреляный воробей, травленый волк, канцелярская крыса, медвежья услуга и многие другие.

Очень часто фразеологические обороты используют не точно, как, например, в приведенном заголовке, где вместо принятого сломя голову употреблено неправильное «сломав голову». Конечно, фразеологизмы не следует толковать буквально.

Искажение фразеологизмов, к сожалению, встречается и в печати, например: «Он взял себе львиную часть » (вместо львиную долю ); «Все единодушно потребовали приподнять занавес над этой странной историей» (вместо приподнять завесу ); «Хороший руководитель должен во всем показывать образец своим подчиненным» (вместо служить образцом или показывать пример ).

Встречающееся у писателей переразложение фразеологических оборотов может носить характер особого стилистического приема, цель которого – обновление используемого выражения. Например, у М. Е. Салтыкова-Щедрина: Цензура привыкла совать свой смрадный нос в самое святилище мысли писателя; у А.П. Чехова: Взглянул на мир с высоты своей подлости (вместо с высоты своего величия); Первый данный блин вышел, кажется, комом (вставлено слово данный ).

ГРАММАТИКА.

1.Существительные .

«Подайте мне мое стуло !» Так, конечно, никто не скажет: все знают, к какому грамматическому роду принадлежит имя существительное стул . Но еще в прошлом веке была в употреблении форма зало в значении «зал». Устарела не только эта форма, но и другая примерно в том же значении – слово зала .

Речь, таким образом, идет о колебаниях в роде некоторых существительных. Что считать правильным, какую форму предпочесть: вольер или вольера , жираф или жирафа , скирд или скирда, ставень или ставня ? Если, по данным современных словарей, обе формы в каждой паре равноправны, то в других случаях такого равноправия в литературном языке нет.

Чаще всего формы женского рода заменялись формами мужского рода, как более экономными (выигрыш целого слога – окончания). В других случаях сказался закон аналогии – «равнение на большинство». Голову моют шампунем (а не «шампунью»), крышу кроют толем (а не «толью»), но лицо было покрыто вуалью (не«вуалем»). Обычно в этих случаях проявляется историческая изменчивость нормы: была одна норма, стала другая.

На первый взгляд никаких затруднений не должно доставить определение грамматического рода такого обиходного слова, как кофе . Ведь существует простое правило: несклоняемые имена существительные иноязычного происхождения, обозначающие неодушевленные предметы, относятся к среднему роду (бюро, депо, пальто, кафе, пенсне, шоссе, такси и др.), но слово кофе составляет одно из немногих исключений и относится к мужскому роду (вероятно, по связи со словами кофей, кофий, бытовавшими ранее). Стало быть, нужно говорить и писать черный кофе , а не «черное кофе». Однако практика разговорной речи не всегда считается с теоретическими положениями и склонна выравнивать аналогичные нормы, поэтому мы слышим в разговоре и читаем в печати сочетание «черное кофе», которое уже стало допустимым вариантом устной речи.

Одна из сестер – библиотекарша, другая – врачиха . Здесь слово врачиха выпадает из литературного языка. Не вызывают никаких возражений подобные формы с суффиксом –их(а), давно существующие в языке: портниха, ткачиха и др. Но такое образование, как врачиха не приобрело прав гражданства в литературном языке.

Что касается форм с суффиксом –ш(а), то они имеют более широкое распространение в разговорной речи: библиотекарша, кондукторша, секретарша и др. Однако здесь наблюдается ограничение, связанное не только со сниженным стилистическим оттенком, но и с возможной неясностью из-за присущей некоторым словам этого типа двузначности: такие слова, как бригадирша, докторша, инженерша могут быть поняты и как название действующего лица, и как название жены по профессии, роду занятий мужа.

Иногда появляются трудности, когда возникает потребность в обратном образовании, т.е. нужно подобрать соответствующую форму мужского рода к названию лица женского пола. Какое будет соответствие к слову машинистка ? Напрашивается: машинист , но это слово имеет другое значение, и для названия лица мужского пола, избравшего эту профессию, используется описательное выражение переписчик на машинке . Для обозначения соответствия к слову балерина в шутку иногда употребляют «балерун», а если по-серьезному, то артист балета. Без всяких трудностей были образованы пары доярка-дояр, свинарка-свинарь.

«Вы не знаете падежов » . Конечно, такое название может быть употреблено только в шутку, однако имеется немало случаев, когда выбор правильной формы падежа имен существительных не так уж прост.

Изменяется ли при склонении первая часть таких особого типа сложных слов, как вагон-ресторан ? На Москва-реке или на Москве-реке? К пятому апреля или к пятому апрелю? Романы Жюль Верна или романы Жюля Верна?

При решении подобных вопросов мы неизбежно встречаемся с исторической изменчивостью нормы и расслоением языка на разные стили, главным образом книжный и разговорный. Мы сталкиваемся не только с грамматикой, но и со стилистикой. Как говорил один ученый: «стилистика начинается там, где имеется возможность выбора». Иначе говоря, там, где нет выбора синонимов (лексических или грамматических), там есть нормативная лексика, грамматика, но нет стилистики.

Слова типа вагон-ресторан допускают двоякие падежные формы в зависимости от стиля и формы речи: в книжной речи склоняются обе части (в вагоне-ресторане ), в разговорной, склонной к экономии языковых средств, - только вторая часть (в вагон-ресторан).

Двоякие формы наблюдаются и для сочетания Москва-река: в книжной речи склоняются обе части (на Москве-реке), в разговорной речи первая часть при склонении не изменяется (на Москва-реке, за Москва-рекой).

При склонении таких сочетаний, как пятое апреля (было образовано от сочетания пятое число месяца апреля ), изменяется только первая часть: к пятому апреля (не «к пятому апрелю», так как получилось бы, что в году имеется «пять апрелей»).

Иностранные имена, оканчивающиеся на согласный звук, склоняются также при наличии фамилии или нескольких имен подряд, например: романы Жюля Верна, рассказы Марка Твена, сказки Ханса Кристиана Андерсена. В устной речи встречается отступление от этого правила («романы Жюль Верна», «рассказы Марка Твена»), что можно объяснить влиянием обычной для устной речи несклоняемостью имени при наличии отчества («у Иван Иваныча», «к Сергей Петровичу»).

Выпил чашку чаю или чашку чая ? При выборе формы родительного падежа единственного числа существительных мужского рода типа много (народу – народа), килограмм (сахару – сахара), чашка (чаю – чая) говорящие и пишущие в прежнее время исходили из того, что формы на –у(-ю) у вещественных и некоторых других существительных имели количественное значение, обозначали часть целого, а потому предпочитались в подобных сочетаниях (история народа, белизна сахара, вкус чая – без количественного значения). В настоящее время форму на –у(-ю) убывают, происходит выравнивание по основной модели, не связанной с определенным значением, и наряду с формой чашка чаю вполне допустима (а многими даже предпочитается) чашка чая. Последнее явно преобладает, если при существительном имеется определение: чашка крепкого чая, пачка душистого табака.

« - Есть у вас в продаже свежие торта ̀̀ ?» Такой вопрос приходится иногда слышать в в кондитерской. Прежде чем дать оценку форме «торта̀̀» и ей подобным, поставим какой вопрос: как лучше сказать – тракторы или трактора? Ответ: и то и другое – в зависимости от условий общения (письменная или устная форма речи), от характера текста (его принадлежности к книжному или разговорному стилю) и т.д. Неуместно было бы в технической книге, в статистическом обзоре, в статье на экономическую тему написать: «Новые трактора характеризуются такими-то техническими показателями». Но вполне допустимо употребить эту форму в другой ситуации – в живой беседе, в очерке на «весеннюю» тему: Началась посевная кампания. Трактора уже вышли в поле.

Книжным формам (с окончанием –ы или –и ) противопоставлены формы разговорные (догов ̀ оры-договор ̀ а, инстр ̀ укторы – инструктор ̀ а), профессиональные (прож ̀ екторы – прожектор ̀ а, ред ̀ акторы – редактор ̀ а), просторечные (инжен ̀ еры – инженер ̀ а, л ̀ екторы – лектор ̀ а, шофёры – шофер ̀ а) .

Некоторые формы разграничиваются в зависимости от присущего им значения: кондуктор ̀ а – «работники транспорта» - конд ̀ укторы – «приспособления в технике», лагер ̀ я (военные, пионерские, туристские) – л ̀ агери – «политические группировки».

К подобным же случаям относятся формы (некоторые из них употребляются только во множественном числе) мех ̀ а – «выделанные шкуры» - мех ̀ и (кузнечные), собол ̀ я – «меха» - с ̀ оболи – «животные», счет ̀ а – «документы» - счёты – «прибор, взаимные отношения».

История рассматриваемых форм показывает неуклонный рост количества слов с окончанием –а(-я) на протяжении последних двух столетий. В середине XVIII века М. В. Ломоносов отметил только три слова, употреблявшиеся в именительном падеже множественного числа с окончанием –а без параллельной формы на –ы(-и) : бок ̀ а, глаз ̀ а, рог ̀ а (восходящие к форме двойственного числа при названиях парных предметов), а также немногие слова с параллельными формами. В середине XIX века таких слов было уже много десятков, а в наши дни их насчитывается свыше шестисот.

Естественно встает вопрос: при такой активности форм на –а(-я) не захлестнет ли нашу речь их стихийный рост, не восторжествуют ли сочетания типа «опытные бухгалтер ̀ а » , «волжские пароход ̀ а», «свежие торт ̀ а »? Нет, эта опасность литературному языку не угрожает, потому что он находится под воздействием факторов, регулирующих нормативное формообразование.

Так, в защиту форм инжен ̀ еры, шофёры можно привести такое положение: слова эти пришли из французского языка, в котором ударение всегда падает на конечный слог слова (в данном случае на –ер и –ёр ), и с таким ударением данные слова вошли в русский язык, причем ударение при склонении сохраняется на этом слоге. Слово инженер в единственном числе – инжен ̀ ера, инжен ̀ еру, инжен ̀ ером, об инжен ̀ ере; во множественном числе сохраняется то же ударение, а это исключает форму на –а (она сама требует ударения, и мы потеряем его на слоге –ер ).

Таким образом, заимствованные слова на –ер, -ёр с ударением на этом слоге образуют форму именительного падежа множественного числа с окончанием –ы (не –̀а ).

Сложнее обстоит дело с такими словами, как доктор, инспектор, трактор и т.п., т.е. словами на –ор , восходящими к латинскому языку: для них нет единого правила образования рассматриваемой формы, но можно руководствоваться некоторыми общими указаниями.

Слова на –ор , обозначающие неодушевленные предметы, образуют, как правило, форму на –ы (такие слова принадлежат к книжной лексике и используются в функции терминов): детекторы, индукторы, конденсаторы и т.п.

Слова на –ор , обозначающие одушевленные предметы, имеют в одних случаях окончание –а , в других - -ы , а именно: слова, получившие широкое распространение и утратившие книжный характер, обычно имеют окончание –а : директор̀а, профессор́а и др.; слова же, сохраняющие книжный оттенок, употребляются с окончанием –ы : авторы, конструкторы, лекторы, новаторы, ораторы и др.

Все присутствующие обнажили голов … Разве здесь может возникнуть вопрос о форме числа? Ведь у каждого из присутствующих, надо полагать, была своя голова, а не одна, общая на всех. И если не всегда верна поговорка «Сколько голов, столько умов», то не по причинам физического характера.

И все-таки правильнее сказать …обнажили голову. При указании на то, что одинаковые предметы принадлежат каждому лицу из всей группы или находятся в одинаковом отношении к ним, форма единственного числа употребляется в значении множественного. Например: Все повернули голову в сторону двери; Носильщики несли на голове корзины с овощами. У А.С. Пушкина: Солдаты стояли с опущенной головой; Повелено брить им бороду.

2. Числительные.

И все же в разговорной речи, а тем более в просторечии подобные обороты встречаются. А если взять сочетания с составными числительными, то нарушения литературной нормы наблюдается в устно-разговорной речи еще чаще. Например, сочетание альбом с 687 иллюстрациями многие прочитают скорее так: …с шестьсот семьдесят восьмью иллюстрациями (склоняя только последнее слово), чем …с шестьюстами семьюдесятью восьмью (или восемью – более старая форма) иллюстрациями, хотя по правилу в составном количественном числительном должны склоняться все образующие его части.

Книжному варианту с тремястами рублями (числительное согласуется с существительным) противостоит разговорный вариант с тремястами рублей (числительное управляет существительным, как это имеет место в форме именительно-винительного падежа триста рублей ). Слово тысяча может выступать как в функции числительного, так и в функции счетного существительного, поэтому оно или согласуется с существительными (с тысячью рублями ), или управляет им (с одной тысячей рублей). В форме множественного числа оно управляет существительным: с тремя тысячами рублей.

Это же слово имеет разные формы винительного падежа в составе количественных и в составе порядковых числительных: груз весом в тысячу пятьсот тонн (не «в тысяча пятьсот тонн») – в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году (не «в тысячу девятьсот восемьдесят седьмом году»).

Поход продолжался 22 суток. Как прочитать выделенное сочетание числительного с существительным? Все обстоит благополучно, пока перед нами сочетания 20 (двадцать) суток, 21(двадцать одни) сутки, но стоит добавить еще одни сутки, и мы окажемся в трудном положении: нельзя сказать ни «двадцать два сутки», ни « двадцать две сутки» , и остается, как «жест отчаяния», - «двадцать двое суток», но это не соответствует литературной норме. Дело в том, что такие слова, как сутки, т.е. существительные, имеющие форму только множественного числа, сочетаются не с количественными числительными два, три, четыре, а с собирательными двое, трое, четверо, однако эти последние не могут входить в составное числительное: оно должно быть образовано из одних количественных числительных. Не соответствуют поэтому литературной норме встречающиеся в печати сочетания: «Первый искусственный спутник Земли просуществовал как космическое тело 92 суток »; «Затем снова включаются двигатели для торможения, которое продолжается 123 суток ».

В нормативной речи эту грамматическую несочетаемость числительных 22, 23, 24 и т.п. с существительными, не имеющими формы единственного числа, мы преодолеваем или заменой таких слов (поход продолжался 22 дня ), или изменением конструкции (поход продолжался в течение двадцати двух суток ).

При существительных ножницы, сани, часы, щипцы и т.п. в аналогичных случаях в деловой речи используется вставка слова штука: двадцать две штуки ножниц; купили сани в количестве двадцати двух (штук).

3. Местоимение.

«Эту селедку передала мне продавщица Люба, ввиду жаркой погоды она уже припахивала». Предложение не страдает неясностью или двузначностью: не вызывает сомнений отнесенность местоимения она к существительному селедка. И все же при чтении невольно возникает впечатление курьезности. Объясняется это тем, что личное местоимение обычно заменяет ближайшее предшествующее существительное в форме того же рода и числа, и эта формальная связь появляется в сознании читателя еще до того, как устанавливается связь смысловая.

Отсюда не следует, что тексты, в которых этот формальное положение не соблюдено, стилистически неполноценны.

Однако нередко в подобных случаях возникает неясность или создаются курьезы, например: «Сестра поступила в артистическую труппу, она вскоре уезжает на гастроли». Кто уезжает: сестра или труппа?

Изложенное выше распространяется и на употребление местоимения который , выступающего в функции союзного слова в придаточном предложении: здесь тоже обычна связь местоимения с ближайшим предшествующим существительным в форме того же рода и числа, поэтому при неясности связи возникает двузначность, например: «Мы беседовали с ведущим актером столичного театра, который приехал на гастроли в наш город» (приехал актер или театр?).

4. Глаголы.

- Что ты чудишь ?

- Я вовсе не чу..

Дело в том, то некоторые глаголы ограничены в образовании или употреблении личных форм (их поэтому называют недостаточными глаголами). Сюда относятся, во-первых, глаголы, которые обозначают процессы, совершающиеся в животном и растительном мире, в неживой природе и не присущие человеку, например: ржаветь, сквозить, телиться, течь и др.; такие глаголы не употребляются в 1-м и 2-м лице единственного и множественного числа (нельзя ведь сказать: «я теку», «мы ржавеем» и т. п.).

Во-вторых, некоторые глаголы не образуют формы 1-го лица единственного числа настоящего или будущего простого времени по фонетическим причинам: такие глаголы, как победить, чудить, убедится, очутиться, ощутить и некоторые другие, образовали бы форму с непривычными для нашего слуха сочетаниями звуков: «убежу», «убежду», «убедю», «очучусь», «ощущу» и т.п. редко употребляется форма «прегражу» (от преградить ). А глаголы бузить, дерзить, тузить не образуют теоретически возможных форм «бужу», «держу», «тужу», потому что «место уже занято»: эти формы существуют от чаще употребляющихся глаголов будить, держать, тужить.

Как же все-таки поступать в случаях, подобных приведенному в заголовке? Выход заключается в использовании описательных оборотов и не думаю чудить, сумею победить, хочу убедить, могу очутиться, попытаюсь ощутить и т.п.

5. Согласование членов предложения.

Вопрос решается так: если по смыслу сочетания ясно, что определение относится не только к ближайшему существительному, но и к последующему, то оно ставится в форме единственного числа, например: Дикий гусь и утка прилетели первыми (И. С. Тургенев) – речь не могла идти о диком гусе и домашней утке.

Однако в тех случаях, когда может возникнуть неясность относительно того, связано ли определение только с ближайшем существительным или со всем рядом однородных членов, это определение ставится в форме множественного числа, например: способные ученик и ученица, мелко нарезанные зелень и мясо и т. п. В деловой речи, где важна ясность и точность, используются конструкции второго типа.

УДАРЕНИЕ.

Трудности русского ударения связаны, как известно, с двумя его особенностями; во-первых, оно разноместно, т.е. не связано с определенным слогом в слове, как в некоторых других языках; во-вторых, оно подвижно, т.е. может переходить с одного слога на другой при изменении (склонении или спряжении) слова. Вряд ли нужно доказывать необходимость уметь преодолевать эти трудности: навыки правильно ставить ударение является существенным элементом речевой культуры.

Весь вопрос в том, как их преодолевать. Правда, мы не так уж беспомощны; если ударение в начальной форме многих и многих слов приходится запоминать (или проверять, почаще заглядывая в словари-справочники), то для ударения в производных формах слов тех или иных грамматических разрядов существуют свои правила, хотя применение их не столь простое. Например, какими правилами руководствоваться, чтобы установить нормативное ударение в форме родительного падежа единственного числа от слова гусь (гу ́ ся или гуся ́ ), в форме винительного падежа от слова река (ре ́ ку или реку ́ ) и т.д.? Все же для многих подобных случаев имеются определенные правила.

Так, многие односложные имена существительные мужского рода имеют в родительском падеже единственного числа ударение на окончании: бинт – бинта ́ , блин – блина́ . Правильным, однако, является произношение гу ́ ся (гус я́ не соответствует литературной норме).

Существительные женского рода в форме винительного падежа единственного числа имеют частично ударение на окончании, частично на основе, например: 1) беду ́ , ботву́ , броню́ , вдову́ , змею́ ; 2) бо ́ роду, бо́ рону, сте́ ну, щёку.

С ударением на окончании произносятся некоторые односложные имена существительные женского рода 3-го склонения при употреблении с предлогами в и на в обстоятельственном значении: в гости ́ , на двери́ , на цепи́ .

Существительные 3-го склонения в родительном падеже множественного числа частично произносятся с ударением на основе, частично – с ударением на окончании: 1) возвы ́ шенностей, ша́ лостей; 2)ведомосте ́ й, плоскосте́ й.

Иногда предлоги принимают на себя ударение, и тогда следующее за ними существительное (или числительное) оказывается безударным. Чаще всего ударение перетягивают на себя предлоги на, за, по, под, из, без, например: на ́ воду, на́ ногу, за́ ночь, за́ сто, по́ двое, из́ лесу, из́ виду, бе́ з вести, бе́ з толку.

Многие краткие прилагательные (без суффиксов в основе или с суффиксами -к-, -л-, -н-, -ок-) имеют ударение на первом слоге основы во всех формах, кроме единственного числа женского рода, где оно переходит на окончание, например: бле ́ ден, бледна́ , бле́ дно, бле́ дны; кро́ ток, кротка́ , кро́ тко, кро́ тки.

Затруднения вызывает постановка ударения у ряда глаголов в форме прошедшего времени. Здесь можно выделить три группы:

1) глаголы с ударением на основе во всех формах: бить – бил, би ́ ла, би́ ло, би́ ли; шить – шил, ши́ ла, ши́ ло, ши́ ли.

2) глаголы с ударением на основе во всех формах, кроме формы женского рода, в которой оно переходит на окончание: брать – брал, брала ́ , бра́ ло, бра́ ли; спать – спал, спала́ , спа́ ло, спа́ ли;

3) глаголы с ударением на приставке во всех формах прошедшего времени, кроме формы женского рода, в которой оно переходит на окончание: дожи ́ ть – до́ жил, дожила́ , до́ жило, до́ жили; заня́ ть – за́ нял, заняла́ , за́ няло, за́ няли.

Аналогичное явление наблюдается у некоторых страдательных причастий прошедшего времени: в форме женского рода в одних случаях ударение падает на окончание, в других – на приставку.

В глаголах на -ировать выделяются две группы: с ударением на и и с ударением на а (первые составляют большинство).

Сложнее дело обстоит, когда требуется выяснить ударение в начальной форме слова: ведь слов в русском языке огромное количество, и понадобятся специальные словари, в которых можно найти нужное слово.

Правда, не обязательно проводить поиски во всем составе русской лексики. Различают у носителей языка пассивный и активный словарь. Под первым имеются в виду слова, которые человек понимает, но редко или почти совсем не употребляет. Активный словарь (слова, которые часто употребляются в речи того или иного человека) насчитывает не более полутора тысяч единиц. Среди них только могут оказаться слова, в ударении и произношении которых человек испытывает трудности или сомнения.

Список использованной литературы:

1. Д.Э. Розенталь «А как лучше сказать?»; Москва «Просвещение» 1988.

2. Л. И. Скворцов «Культура русской речи»; Москва «Знание» 1995.

Узнаём

Правильной называется речь, соответствующая нормам русского литературного языка: орфоэпическим (произношения и ударения), словообразовательным, лексическим, морфологическим, синтаксическим.

Основные нормы закрепляются в различных словарях: орфоэпических, толковых, фразеологических, словарях синонимов, антонимов, паронимов, словарях сочетаемости слов и т.п.

Языковая норма является общепринятым обязательным порядком употребления языковых средств в речи. Эти нормы необходимы для того, чтобы люди правильно понимали друг друга, сохраняли языковые традиции, а также могли формировать языковой вкус.

Языковые нормы отражают как закономерности языковой системы, так и общественно-эстетические взгляды на слово, поэтому соблюдение норм предполагается с разной степенью обязательности. С этой точки зрения речь может оцениваться как правильная, допустимая и неправильная.

Существуют два типа норм - императивные (обязательные) и диспозитивные (восполнительные).

Императивные нормы в языке - это обязательные для реализации правила, отражающие закономерности функционирования языка. Примером императивных норм являются правила спряжения, склонения, согласования и т.п. Такие нормы не допускают вариантов. Например: алфавит (не алфавит), принял (не принял), курица (не кура), благодаря чему (не благодаря чего).

Диспозитивные нормы - это те рекомендации, которыми руководствуется носитель языка в зависимости от ситуации общения, специфики высказывания. В словарях эти типы норм фиксируются следующими пометами: «неправильно», «недопустимо», «устарелое», «специальное» и т.п.

Диспозитивные нормы допускают варианты, различающиеся стилистически или являющиеся вариативными, например: в цехе (нейтр .) - в цеху (разг.), творог - творог, петля - петля, було[ч]ная - було[ш]ная.

В тех случаях, когда варианты ничего не привносят в смысловом, стилистическом и других отношениях, говорят обычно о дублетах. Например: волнам - волнам, искристый - искристый. Литературная норма стремится к освобождению от простых дублетов.

Появление вариантов нормы является следствием языковой эволюции и приводит в дальнейшем к узаконению нового варианта.

Тренируемся

№ 102. Прочитайте. Как связаны между собой понятия «культура», «язык» и «человек»?

Выражение смысла составляет непременное условие выполнения коммуникативной, экспрессивной и иных функций языка. В своей сущности система языка представляет систему правил, позволяющую употреблять слова в целях выражения смысла. Здесь намечается определенная аналогия с правилами игры. Это связано со способностью сознания действовать на основе принятой системы правил - способностью, общей для языка и культуры.

Культура, смысл, общение образуют триединство, в основе которого лежит понимание. Вполне очевидно, что существованию и развитию общества сопутствует рост специфически человеческой потребности в общении. Именно эта потребность - коммуникативная, - возможно, и лежит в основе порождения феноменов культуры. Чем это объяснить? По-видимому, тем, что любой феномен культуры обращен к людям, становится достоянием их сознания, влияет на их мысли и поступки. Этим способом постоянно поддерживается существование культуры. Иначе говоря, культура в своих конкретных проявлениях включается в коммуникативный процесс, ее социальное существование становится фактом коммуникации. Опять-таки, почему?Потому, что культура опосредует отношение человека к природе и обществу.

Человек и культура неразъединимы. Каждый человек принадлежит к определенной, исторически данной культуре. Это очевидно. Но не менее очевидно и другое - он ощущает, что культура принадлежит ему, и в известном смысле это действительно так. Фундаментальный уровень культуры образует язык. Носителем языка является человек, который не в состоянии произвольно изменять его грамматику и лексику.

Но в то же время язык принадлежит человеку, который свободно им владеет, и начала духовного творчества коренятся в свободном построении текстов. (А.А. Брудный)

• 1. Как бы вы оценили себя, можно ли вас назвать культурным человеком?
• 2. Как вы оцените свою речь, культурная ли она?

№ 103. Прочитайте отрывок статьи профессора, директора Института лингвистики РГГУ М. Кронгауза, «Хранители нормы». Выполните задания.

Не уверен, что обрадую вас, но некоторые новые словари признают, что «кофе» может быть среднего рода. То есть мужского, конечно, прежде всего, но и средний род тоже допускается.

Существуют две стандартные реакции на эту новость.

Первая. Как вы (лингвисты) посмели! Никогда, слышите, никогда я не скажу «черное кофе»! Кофе может быть только черный!

Вторая. А мне, собственно, наплевать. Я сам всегда так говорю, и никакие словари мне не указ.

Первые («консерваторы») недовольны лингвистами, потому что те недостаточно консервативны и сдают позиции. Вторые («либералы») вообще не понимают, зачем нужны лингвисты. Но речь не об отношении к лингвистам, а об отношении к норме. Первые считают, что норма - это святое (а лингвисты своего рода хранители, порой, правда, никудышные), вторые - что норма вообще никому не нужна, а как язык сам развивается, так и ладно.

Понятно, что это полярные точки зрения, а правда, как всегда, где-то посередине, и все-таки... Зачем нужна норма?Может ли она измениться?

Норма - это то, что нас объединяет и разъединяет одновременно. Разъединяет, потому что ранжирует людей по владению этой нормой, создает своего рода культурную, да и - что греха таить - социальную иерархию. Грубо говоря, люди делятся на тех, кто говорит правильнее или неправильнее, грамотнее или неграмотнее, и говорить грамотно в стабильном обществе престижно. Объединяет, потому что именно благодаря норме существует единый русский литературный язык. Норма создает общество говорящих по-русски, которое включает даже тех, кто говорит неправильно. Уберите норму, и вместо вариантов одного языка (правильного и неправильного) вы получите два равноправных, но разных языка. Уберите норму, и постепенно язык распадется на множество разных языков. Их зачатками являются сегодняшние диалекты и жаргоны, объединенные как раз наличием литературного языка и нормы.

К счастью или к несчастью, но на нас с вами в последние 20 лет был поставлен эксперимент по расшатыванию нормы, иногда, кстати, сознательному. И, возможно, многие почувствовали начало распада, причем самая главная трещина начала образовываться между языком разных поколений. Именно поэтому идея защиты языка стала столь популярной. Требование защиты, по существу, означает требование следить за нормой.

И все же любая норма меняется. Это видно, например, когда мы смотрим старые фильмы. В «Свадьбе» Вера Марецкая в роли Змеюкиной жеманно говорит кавалеру: «Махайте на меня, махайте». Просторечная и неправильная форма глагола (вместо «машите») создает комический эффект несоответствия «светского образа» и реальности. Но сегодня эта форма также признается допустимой, и языкового несоответствия современный зритель не чувствует, остается только игра актрисы.

Роль лингвиста и заключается в том, чтобы следить за тем, когда пора менять норму. Скажем, в течение XX в. в слове «кулинАрия» ударение сдвинулось с «а» на следующий слог, именно так говорит подавляющее большинство, и нелепо выглядело бы цепляние за старую норму. Я сам был очень рад, когда увидел словарь, допускающий ударение «фольгА», просто потому что не видел ни одного живого человека, следующего рекомендуемому обычно «фОльга».

<...>Консерваторам, или языковым пуристам (а эта история про них), кажется, что есть высшая и неизменная норма. Это не так, и можно сколько угодно восхищаться русским языком эмигрантов первой волны и их потомков, но настоящий язык живет здесь, в России, со всеми его уродствами и нововведениями. Живет, потому что меняется.

Норма - довольно сложная вещь, и даже ненормативность в языке бывает разная. Одно дело - сказать «пОртфель» или «ихний», а другое, например, «обеспечЕние» или «тапочек». Первое просторечно, т.е. показывает невысокий культурный уровень, второе, скорее всего, никто и не воспримет как ошибку (хотя см. словари).

Есть небольшой набор классических нарушений нормы, который переходит из учебника в учебник. К нему и относится пример с «кофе». Самое смешное, что многие из тех, кто громко протестует против среднего рода и презрительно морщится, услышав слова «черное кофе», нет-нет да и сами скажут: «Не могу найти кофе, ты не знаешь, где оно?» Иначе говоря, наши принципы порой расходятся с нашим поведением. Ив случае языка, когда расхождения становятся слишком большими, лучше подкорректировать принципы (т. е. норму), чем их всем вместе постоянно нарушать.

Впрочем, каждый волен выбрать свой путь. Еще будучи студентом, я слушал доклад мудрого профессора, специалиста как раз по языковой норме. Он рассказал историю из какого-то старого советского фильма, которую я на всю жизнь запомнил. У советского академика была домработница. Говорила она по-русски не всегда правильно, что академика весьма раздражало. Ив раздражении сказал ей как-то академик: «Что ж ты, Настька, все «ложить» да «ложить» говоришь. Я же тебя учил, что правильно будет «класть», неужели трудно запомнить?» А она ему отвечает: «Да знаю я, как правильно. Только мне всю жизнь жить с теми, кто ложит». (Ведомости, 17 августа 2006 г.)

• 1. Что вы узнали из статьи профессора о языковой норме?
• 2. Зачем необходима кодификация, или нормирование, речи?
• 3. Всегда ли вы соблюдаете нормы речи?
• 4. В какой языковой среде вам больше всего нравится находиться - там, где соблюдаются нормы или где о них просто не знают?

Рассмотрим особенности языковой нормы на разных уровнях языка.

Норма в речи - это совокупность наиболее пригодных для общения средств и правил, отобранных из числа существующих: «Норма в языке - исторически принятый в данном языковом коллективе выбор одного из вариантов языкового знака в качестве предпочтительного и рекомендуемого» (Купина Н.А., Матвеева Т. В. 1991: 8).

Норма речи является основой сохранения литературного языка - того, что объединяет нацию.

Обеспечивают единство, целостность, общепонятность национального языка;

Сохраняют языковую традицию, в результате чего возможна передача информации от одного поколения к другому;

Сдерживают языковые изменения;

Намечают тенденции дальнейшего развития языка;

Регулируют речевое поведение людей, оммуникативно целесообразное использование ими средств языка;

Направлены на достижение эффективности коммуникативного акта.

Основу норм русской речи составляет устная речь литературно образованных людей, произведения классической русской литературы, сопоставительный анализ сходных языковых явлений в произведениях писателей 19 в., 20 в. и современных писателей, грамматические исследования, данные анкетных опросов.

Норма общеобязательна для всех носителей данного литературного языка, сведена в единое систематизированное целое в словарях, справочниках, грамматиках (кодифицирована), поддерживается литературой, обществом и государством, распространяется средствами массовой информации, театром, школой.

Норма относительно устойчива: с течением времени под влиянием различных причин языковые нормы меняются, что свидетельствует о постоянном развитии языка. Процесс замены старой нормы новой может длиться десятилетиями, в такие периоды могут сосуществовать две нормы: «старшая», опирающаяся на традицию, и «младшая», в основе которой действие законов языка или современной речевой тенденции. Например, произношение було[шн]ая, моло[шн]ик соответствует «старшей» норме, а було[чн]ая, моло[чн]ик - «младшей».

Существуют нормы:

а) обязательные (императивные), которые предусматривают выбор только одного варианта как единственно правильного, единственно допустимого в литературной речи; нарушение таких норм является ошибкой, например, правильно звонИт (неправильно звОнит), правильно надеть пальто (неправильно одеть пальто);

б) вариантные (диспозитивные), предполагающие наличие нескольких языковых форм, способов выражения одного и того же понятия в пределах литературного языка, то есть допускающие возможность более свободного выбора вариантов, например: твОрог и творОг, капает и каплет.

Речь, соответствующая литературным нормам, является правильной .

Правильность речи - главное коммуникативное качество, которое обеспечивает взаимопонимание говорящих на одном языке. В этом каждому говорящему, пишущему помогают лингвистические словари и справочники: орфографические, орфоэпические, словообразовательные, толковые, фразеологические, грамматические, словари иностранных слов, словари трудностей русского языка, словари синонимов, антонимов, паронимов и др.

Различают следующие группы норм:

• орфоэпические (произносительные) нормы, в том числе акцентологические (правила постановки ударения),
• словообразовательные нормы,
• морфологические нормы (правила образования и употребления различных форм слов),
• синтаксические нормы (правила объединения слов в словосочетания и предложения),
• лексические нормы (правила словоупотребления),
• фразеологические нормы (правила употребления устойчивых сочетаний,
• орфографические нормы (правила написания слов),
• пунктуационные нормы (правила постановки знаков препинания),
• графические нормы.

Вопросы, контролирующие знания теоретического материала по данной теме:

• Что такое языковая норма? Каковы ее признаки и условия существования?
• Каковы особенности обязательных (императивных) и вариативных (диспозитивных) норм?
• Что такое правильность речи?
• Какие группы норм в языке Вам известны?

Правильность речи. Понятие нормы. Правильность речи - это соответствие ее нормам языка. Правильность речи состоит в соблюдении принятых в данное время литературных норм, отраженных в словарях, грамматических справочниках, правилах орфографии и пунктуации.

Основные показатели правильной речи: – хорошее литературное произношение (правила произношения и ударения, интонационные нормы); – грамматическая правильность речи (соблюдения норм морфологии и синтаксиса современного русского литературного языка, правильный выбор морфологических форм слов и верное построение словосочетаний и предложений); – соблюдение норм речевого этикета (форма общения, просьбы, приветствия, вопроса и т. п.).

Понятие нормы Норма – это совокупность определенных средств и правил, складывающихся как результат выбора наиболее пригодных для общения вариантов из ряда существующих. Норма – это явление историческое, следовательно, изменения норм обусловлено изменением языка. Норма – это явление объективное, не зависимо от желания отдельных людей.

Источники нормы культурная традиция, авторитет образованной части общества; внутренние свойства языка и тенденции его развития; степень употребительности, количественный фактор; признание нормы авторитетными писателями.

Характерными чертами языковых норм являются: относительная устойчивость; распространенность; общеупотребительность; общеобязательность; соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы.

Виды нормы По степени возможности выбора вариантов: - Императивная норма (обязательные нормы) -не допускает вариантности в выражении языковой единицы, регламентируя только один способ ее выражения. Например: их, кладет, звон. Ит, играть роль. Нарушение императивной нормы расценивается как слабое владение языком.

- Диспозитивная норма тв. Орог твор. Ог (восполнительные нормы) – предполагает более свободный выбора вариантов, два из которых признаются нормативными. Она бывает двух видов: нейтральная (т. е. два варианта равнозначны. Например: п. Етля и петл. Я) и более подвижная (допускает использование разговорных и устаревших норм. Например: тв. Орог – твор. Ог, д. Евичий – дев. Ичий, базар – рынок.)

По соотношению с уровнями языковой системы: - Нормы устной речи: o орфоэпические (нормы произношения; нормы ударения; интонационные нормы); - Нормы письменной речи: o орфографические (связаны с правильным написанием слов), o пунктуационные (регулируют постановку знаков препинания);

- Нормы касающиеся письменной и устной речи: o Лексические или лексико-морфологические (это правила использования слов и фразеогизмов в соответствии с их значением и особенностями лексической сочетаемости. Нарушение лексических норм приводит к искажению смысла высказывания).

o Грамматические связаны с использованием морфологических форм разных частей речи (морфологические нормы) и синтаксических конструкций (синтаксические нормы). Морфологические нормы – это правила образования грамматических форм слов (форм рода, числа, падежа имен существительных, прилагательных, числительных и местоимений, а также форм глаголов и причастий). Синтаксические нормы регламентируют построение и использование в речи синтаксических конструкций, предусмотренных системой языка (порядок слов в предложении, правила согласования главных и второстепенных членов предложения, употребление причастных и деепричастных оборотов). o Стилистические (регулируют употребление речевых средств в различных сферах литературно-нормированного общения в зависимости от контекста и речевой ситуации).

Нормы ударения. Особенности русского ударения. Особенности и функции ударения изучает раздел языкознания, который называется акцентологией (от лат. Accentus – ударение). Ударение в русском языке свободное, что отличает его от некоторых других языков, в которых ударение закреплено за каким – то определенным слогом.

В русском языке ударение может падать на любой слог, поэтому его называют разноместными. Кроме того, ударение в русском языке бывает подвижным и неподвижным. Если в различных формах слова ударение падает на одну и ту же часть, то такое ударение является неподвижным. Ударение, меняющее свое место в разных формах одного и того же слова, называется подвижным

Сложность в определении места ударения в том или ином слове возрастает, поскольку для некоторых слов существует варианты ударений. При этом есть варианты, которые не нарушают норму и считаются литературными. В других случаях одно из ударений считается неправильным.

Орфоэпические нормы – это произносительные нормы устной речи. Их изучает специальный раздел языкознания- орфоэпия (от греч. оrthos – правильный и epos – речь). Орфоэпией называют и совокупность правил литературного произношения. Орфоэпия определяет произношение отдельных звуков в тех или иных фонетических позициях, в сочетаниях с другими звуками, а также их произношение в определенных грамматических формах, группах слов или отдельных словах.

Основные правила литературного произношения. Произношение гласных. В русской речи среди гласных только ударные произносятся четко. В безударном положении они утрачивают ясность и четкость звучания, их произносят с ослабленной артикуляцией. Это называется редукции. Отсутствие редукции гласных мешает нормальному восприятию речи, т. к. отражает не литературного норму, а диалектные особенности.

Произношение согласных. Основные законы произношения согласных – оглушение и употребление. В русской речи происходит обязательное оглушение звонких согласных в конце слова. Мы произносим хле[п] – хлеб, смо[к]смог, любо[ф ] – любовь.

Произношение заимствованных слов. Они, как правило, подчиняются современным орфоэпическим нормам и только в некоторых случаях отличаются особенностями в произношении. Например, иногда произношение звука [о] в безударных слогах (м [о] дель, [о]азис).

Лексические нормы Правила употребления слов и словосочетаний в точном соответствии с их значениями называются лексическими нормами русского литературного языка. Нарушение лексических норм ведет к двусмысленности высказываний и серьезным речевым ошибкам Соблюдение лексических норм русского языка предполагает умение говорящего выбрать нужное слово из ряда близких или даже тождественных по содержанию. Лексические нормы регулируют употребление слов в речи. К лексическим нормам относятся: нормы словоупотребления; нормы лексической сочетаемости нормы функционально-стилевой принадлежности слова (стилистической окраски). Распространенными являются такие нарушения, как плеоназм и тавтология.

Плеоназм ПЛЕОНАЗМ (греч. – излишество). 1. Средство лексической выразительности, основанное на использовании в предложении или тексте близких по значению слов, создающих смысловую избыточность. Плеоназм встречается в фольклоре: жили-были, грусть-тоска, путь-дороженька, море-окиян. Также это средство широко используется в художественной литературе, обычно с целью конкретизации деталей повествования или усиления эмоций, оценок: В самом деле, чрезвычайно странно! – сказал чиновник, – место совершенно гладкое, как будто бы только что выпеченный блин. Да, до невероятности ровное! (Н. Гоголь, «Нос»); Давешний страх опять охватил его всего, с ног до головы (Ф. Достоевский, «Преступление и наказание»); – Я не видел вас целую неделю, я не слышал вас так долго. Я страстно хочу, я жажду вашего голоса. Говорите. (А. Чехов, «Ионыч»).

2. Разновидность лексической ошибки, связанной с нарушением норм лексической сочетаемости, когда в словосочетании или предложении употребляются излишние со смысловой точки зрения слова. Например, в предложении «Они обеспечили ритмичную и бесперебойную работу предприятия» определения выражают схожие значения; здесь достаточным является одно из них. Авторская надпись на обложке книги «Посвящаю своему папе – Сергею Михайловичу» плеонастична; достаточно Посвящаю папе… Типичными примерами ненормативного плеоназма являются словосочетания, в которых значение одного слова повторяет значение другого: более важнее (более излишне, поскольку важнее означает "более важный"), первая премьера (достаточно премьера – "первое представление спектакля, фильма или исполнение музыкального произведения"), атмосферный воздух (достаточно воздух – "смесь газов, образующая атмосферу Земли"), в конечном итоге (правильно в конечном счёте или достаточно в итоге), возвратиться назад (глагол возвратиться указывает на движение назад, в обратном направлении), импортировать из-за рубежа (достаточно импортировать – "ввозить из-за границы").

Тавтология ТАВТОЛОГИЯ (греч. – то же самое и – слово) – разновидность плеоназма; употребление однокоренных слов в предложении или тексте. Тавтология встречается в пословицах и поговорках: Дружба дружбой, а службой; Жизнь прожить – не поле перейти; Вольному воля; во фразеологических оборотах: ходить ходуном, битком набит, есть поедом. Экспрессивно окрашенные тавтологические сочетания характерны для фольклора: Скоро сказка сказывается, да не скоро делается; сиднем сидеть, горе горькое. Намеренное использование однокоренных слов служит средством лексической выразительности в художественной литературе и публицистике: «Горьким смехом моим посмеюся» (Н. Гоголь); «Как ум умен, как дело дельно, // Как страшен страх, как тьма темна! // Как жизнь жива! Как смерть смертельна! // Как юность юная юна!» (З. Эзрохи), «Закон есть закон» (из газеты).

Тавтология представляет собой лексическую ошибку, если употребление однокоренных слов не оправдано стилистическими целями и носит случайный характер: воедино соединить, станцевать танец, по-спортивному относиться к спорту, подтвердить утверждение. Обычно о непреднамеренной тавтологии говорят так: масло масляное.

Морфологические нормы. Морфология – раздел грамматики, изучающий грамматические свойства слов, т. е. грамматические значения, средства выражения грамматических значений, грамматические категории. Особенности русского языка заключаются в том, что средства выражения грамматических значений зачастую варьируются. При этом варианты могут различается оттенками значений, стилистических окраски, сферой употребления; соответствовать норме

Самую большую группу составляют варианты, использование которых ограничено функциональным стилем или жанром речи. Так, в разговорной речи нередко встречаются формы родительного падежа множественного числа апельсин, помидор, вместо апельсинов, помидоров, у от ней, ней вместо у неё, от неё. Употребление таких форм в официальной письменной и устной речи считается нарушением морфологической нормы.

Немало в русском языке морфологических вариантов, которые рассматриваются как идентичные, равнозначные. Например: цехи – цеха, весною – весной, дверями – дверьми. В других случаях одна из форм нарушает норму литературного языка: рельс, а рельса неправильно, туфля, а туфель и туфля неправильно.

Правильность речи всегда ведет к соблюдению норм литературного языка, неправильность – к отступлению от них. Поэтому определение правильности речи как ее главного коммуникативного качества можно считать общепризнанным в науке и достаточно четким: правильность речи – это соответствие ее языковой структуры действующим языковым нормам. О понимании нормы уже говорилось выше.

Правильная речь обычно лучше формирует и выражает информацию о действительности. Речь неправильная может или затруднить понимание текста, или, в случае серьезных нарушений в структуре, даже сформировать неверную информацию о действительности, т. е. быть неточной. Итак, неправильность порождает неточность.

Различаются следующие структурно-языковые типы норм.

1. Нормы произношения регулируют выбор акустических вариантов фонемы или чередующихся фонем – на каждом шаге развертывания речи и в каждом слоге отдельного слова. Можно [зълатой], нельзя [золотой]; можно [агарот – усад"ба], нельзя [агарод – усат"ба].

2. Нормы ударения регулируют выбор вариантов размещения и движения ударного слога среди неударных. Можно кварт а л, нельзя кв а ртал. Нормы современного русского ударения в литературном языке тесно связаны с морфологическими свойствами частей речи

и оказываются одним из их формальных показателей. Подвижность

и разноместность современного русского ударения делает его трудным для усвоения, в особенности лицами, для которых русский язык неродной и усваивается ими не в раннем детстве, что приводит к “накладыванию” новых акцентологических норм на старые, уже усвоенные в родном языке.

3. Нормы словообразования регулируют выбор морфем, их размещение и соединение в составе нового слова: можно наблюда-

тель, но нельзя – наблюдальщик, можно охотник, но нельзя – охотщик, можно лесной, речной, но нельзя – лесовой, рековой.

4. Нормы морфологические регулируют выбор вариантов морфологической формы слова и вариантов ее сцепления с другими:

можно офицеры, инженеры, нельзя – офицера, инженера; можно много дел, нет мест и нельзя – много делов, нет местов.

5. Нормы синтаксические регулируют выбор вариантов построения предложений – простых и сложных; можно Когда я подъезжал к

этой станции и задумчиво глядел в окно, у меня с головы слетела шляпа; нельзя (запись чиновника Ярмонкина в жалобной книге – читатель, конечно, помнит рассказ А. П. Чехова): “ Подъезжая к сией станции и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа”.

6. Нормы лексические регулируют правильное употребление слов (нельзя: длинный период , можно: продолжительный, длительный период ).

Нормы словоупотребления

Под нормами словоупотребления обычно понимается правильность выбора слова и уместность применения его в общеизвестном значении и в общепринятых сочетаниях. Особая важность соблюдения лексических норм определяется не только культурнопрестижными факторами, но и необходимостью полного взаимопонимания между говорящим (пишущим) и слушающим (читающим), что составляет саму суть языкового общения.

Оценка приемлемости слова, правильности употребления его в том или ином значении в большей мере, чем ударение и произношение, связана с идеологией, мировоззрением носителей языка, степенью их культурно-образовательного уровня и глубины освоения литературной традиции.

Для правильного употребления слов в речи недостаточно знать их точное значение, необходимо ещё учитывать особенности лексической сочетаемости, то есть их способность соединяться друг с другом. Так, “похожие” прилагательные длинный, длительный, дол-

гий, долговременный, продолжительный по-разному “притягиваются” к существительным: длительный период, продолжительный период (но не длинный, долгий, долговременный период); долгий путь, длинный путь; продолжительные сборы, долговременный кредит.

Нередко слова с одинаковым значением могут иметь разную лекси-

ческую сочетаемость (истинный друг – подлинный документ).

Соединение слов в словосочетания может наталкиваться на разного рода ограничения. Во-первых, слова могут не сочетаться из-за их смысловой несовместимости. Нельзя сказать фиолетовый апельсин, облокотился спиной, вода горит. Во-вторых, объедине-

ние слов в словосочетание может быть исключено в силу их грамматической природы (мой – плыть, близко – веселый). В-третьих, объединению слов могут препятствовать их лексические особенно-

сти. Так, принято говорить причинить горе, неприятности, но нельзя сказать причинить радость, удовольствие.

Речевые ошибки, связанныеснеправильнымсочетаниемслов:

1. Ошибки, появляющиеся в речи в результате неточного выбо-

ра слова – неправильный выбор лексического эквивалента: "Татьяна любит свою няню, эту седобородую старушку"; "В течение февраля продолжительность суток возрастет на два часа".

2. Язык должен отвечать законам логики. Если мы употребим не то слово, может возникнуть алогизм – сопоставление несопоставимых понятий. Пример: "Речь героев Шолохова отличается от всех остальных героев" (следовало: от речи героев других авторов).

3. Неудачный выбор слова может привести к подмене понятия : "Радушные хозяева накормили нас разнообразным подбором национальных блюд" (Что же ели гости? Национальные блюда или их разнообразный подбор?)

4. Причина нелогичности высказывания иногда кроется в не-

четком разграничении конкретных и отвлеченных понятий, родо-

вых и видовых наименований: Неверно сформулирована мысль в предложении: "Учитель нам рассказал о великом писателе и прочитал отрывки из его творчества" (следует: произведений).

5. В русском языке немало таких слов, которые как бы "притягиваются" друг к другу. Например, мы говорим: стадо коров, табун лошадей, отара овец, стая волков....

Поэтому нас смешит неудачное сочетание слов: "Вдали показалась стая уток и зайцев". Нелогично и такое "наблюдение": "На крыше сидела кошка и повизгивала от удовольствия" (так можно сказать о собаке, а не о кошке).

6. Главное условие правильности речи – употребление фразеологизмов в соответствии с их точным значением. Недопустимо искажение смысла устойчивых сочетаний. Такие ошибки делают плохие ораторы. Например, на традиционном празднике “последнего звонка” в одном институте первокурсник свое выступление начал довольно странно: Сегодня мы провожаем в последний путь своих старших товарищей... А рассказывая о веселом выпускном вечере,

юноша заметил: Мы спели свою лебединую песню и долго танцевали.

Фразеологизмы, как правило, употребляются в образном значении, однако в некоторых случаях содержание речи подсказывает их неправильное толкование, например: В этом году Аэрофлоту уда-

лось удержать поток пассажиров на высоком уровне; Авиаторы на своих крыльях всегда вовремя приходят на помощь (ходят на крыльях?).

Нарушение лексической сочетаемости может быть продиктовано сознательным стремлением говорящего (пишущего) удивить слуша-

телей (читателей) необычным соединением слов. Тогда несочетаемость становится средством создания комического звучания речи. Множество ярких примеров сознательного нарушения лексической сочетаемости находим у Ильфа и Петрова: Александр Иванович Ко-

рейка был в последнем приступе молодости – ему было 38 лет; Комиссия, увешанная бородами, прибыла в артель “Реванш”.

Нарушение лексической сочетаемости как яркий стилистический прием создания комического эффекта лежит в основе различных шуток: Гения признали заживо; Трудно прощать чужие недостатки, но еще труднее прощать чужие достоинства.

Грамматическая правильность речи

Грамматическая правильность речи состоит в верном употреблении окончаний и суффиксов, у которых есть варианты. Напри-

мер, кондуктор – кондукторша, зал – зала. В первом примере фор-

ма женского рода употребляется лишь в разговорной речи, в книжных стилях она неуместна; в последнем примере только существительное мужского рода используется в современном русском языке, форма женского рода устарела. Это свидетельствует о том, что

с развитием языка меняется стилистическая оценка некоторых форм. Рассмотрим более подробно вариантные окончания различных частей речи.

Стилистические варианты появляются в формах рода некоторых существительных. Как сказать больная мозоль или больной мозоль, правая туфля или правый туфель. Правильно – первый вариант, в литературном языке эти существительные женского рода.

Есть существительные, у которых разные формы рода сосуществуют, не различаясь стилистически: жираф – жирафа;

вольер – вольера, лангуст – лангуста. От них отличаются сущест-

вительные, у которых одна из параллельных форм стала устарев-

шей: санаторий – санатория; фильм – фильма. Вышедшие из употребления варианты теперь отсутствуют в словарях или даются

с пометой (устар.).

Особого внимания требуют существительные, у которых родовые варианты отличаются стилистической окраской: рельс – рельса

(прост. 1 ); туфля – туфель (прост.); повидло – повидла (диал.). На-

рушение литературной нормы может стать средством речевой ха-

рактеристики героя: Зараз в один секунд кончаю, товарищ Нагульнов. Обожди, не подымай оружию (Шол.).

1 Прост. – просторечная форма, устар. – устаревшая форма, разг. – разговорная форма, диал. – диалектное слово.

Особые трудности вызывает определение рода несклоняемых существительных иноязычного происхождения. К мужскому роду следует относить все несклоняемые одушевленные существительные: кенгуру, какаду, шимпанзе, однако, если контекст указывает на самку, они могут быть употреблены и как существительные жен-

ского рода: Кенгуру несла в сумке детеныша. Неодушевленные не-

склоняемые существительные должны быть отнесены к среднему роду: депо, кашне, кино, такси. Но следует отметить, что такое деление не охватывает всех случаев употребления заимствованных несклоняемых существительных. Есть немало слов женского рода:

авеню, колибри, иваси, кольраби, цеце.

При употреблении несклоняемых иноязычных существительных, обозначающих лиц, форма рода должна строго со-

ответствовать полу – милая леди, утомленный кули, веселый кабальеро, юная мисс.

Варианты падежных окончаний существительных вызывают особые трудности при выборе правильной формы.

Вариантные окончания могут иметь особые оттенки в значении падежной формы: В лесу раздавался топор дровосека (Н.) – окон-

чание -у указывает на место действия. Но: Актер прославился ис-

полнением главной роли в “Лесе” Островского – окончание -е ука-

зывает на объект. В иных случаях вариантные окончания могут отличаться стилистической окраской: клапаны (общеупотр.) – кла-

пана (спец.); в отпуске (лит.) – в отпуску (разг.).

Наибольший стилистический интерес вызывают те вариантные формы, у которых развились разнообразные стилистические оттенки. В этом отношении ведущая роль в русском языке принадлежит именительному падежу множественного числа существительных. В этой форме наряду с традиционным окончанием -и (-ы) широко используется новое – -а (-я), и для большого количества слов оно стало уже основным: профессора, директора, тополя и др. Форма-

ми на -а (-я) богаты профессиональная речь и просторечие. Вспомним слова из песни В. Высоцкого: Мы говорим не штормы, а

шторма... Ветра – не ветры – сводят нас с ума. Составители сло-

варей обычно указывают на закрепление таких форм профессиональной речи.

В родительном падеже активно конкурируют в речи окончания нулевое и -ов, реже – нулевое и -ей. Они получают разговорную окраску в парах: несколько апельсин – апельсинов, гектар – гекта-

ров, грамм – граммов, килограмм – килограммов, мандарин – мандаринов, носок – носков, помидор – помидоров. В этих парах окон-

чание -ов стало нормой. Литературно правильны также и вторые слова в парах: доль – долей, дядь – дядей, тёть – тётей, ясель – яслей. Некоторые варианты этого падежа архаизовались: свеч (при современном свечей) – игра не стоит свеч.

Обширная научная литература посвящена истории и конкуренции форм родительного падежа на -а (-я) и на -у (-ю): сахара – сахару, чая – чаю. Принято считать, что постепенно устаревающую форму на -у (-ю) в современном языке сохраняют следующие разряды имен: 1) вещественные существительные при обозначении части целого (кружка квасу, кусок сыру); 2) некоторые собирательные и отвлеченные существительные (много народу, мало жару); 3) некоторые существительные в предложных сочетаниях (из лесу, с испугу) и в составе устойчивых фразеологических оборотов

(с миру по нитке, нашего полку прибыло, сбиться с панталыку).

В остальных случаях рекомендуется употреблять форму на -а (-я): вкус чая, производство сахара, среди народа и т. п. Обычно указывается также на стилистическое различие этих падежных форм: формы на -у (-ю), в отличие от нейтральных форм на -а (-я), стилистически несколько снижены, носят разговорную окраску.

Синтаксические нормы

Правильность речи во многом зависит от расположения слов в предложении. Неудачный порядок слов может исказить или затемнить смысл высказывания. Например, услышав фразу: Село кормит озеро, мы выразим недоумение: разве озеро нужно кормить? Видимо, озеро кормит село (то есть жители села промышляют рыбной ловлей). Мы привыкли, что в подобных конструкциях на первом месте стоит подлежащее.

При координации главных членов предложения возникает проблема выбора форм числа сказуемого, когда подлежащее указывает на множество предметов, но выступает в единственном числе.

1. Существительные большинство, меньшинство, множество и

подобные, несмотря на грамматическую форму единственного числа, обозначают не один предмет, а много, и поэтому сказуемое может принимать не только форму единственного числа, но и множе-

ственного. Сравним: На этом-то пруде... выводилось и держалось бесчисленное множество уток (Т.); Множество рук стучат во все окна с улицы, и кто-то ломится в дверь (Лес.). Какой же из форм отдать предпочтение?

Можно выделить контексты, в которых предпочтительнее (а для

книжных стилей и единственно правильное) употребление определенной формы числа сказуемого.

Рассмотрим примеры: 1) Большинство согласилось с оратором. 2) Большинство авторов согласилось с замечаниями. 3) Большинство писателей решительно отвергали исправления редактора. 4) Большинство авторов, заключивших договоры с издательством, представили рукописи. 5) Большинство авторов, заключив договор, работают над рукописями. 6) Большинство редакторов, корректоров, авторов, рецензентов изучили эти документы. 7) Большинство редакторов получили приказ, ознакомились с его содержанием и сделали необходимые выводы. Форма единственного числа сказуемого вполне оправдана в первом и втором предложениях, замена ее формой множественного числа придаст им разговорной оттенок. В третьем предложении сказуемое указывает на активный характер действия, и форма множественного числа подчеркивает это. Небезразлично и значение подлежащего: если оно называет одушевленные предметы, координация по множественному числу предпочтительнее (ср.: Большинство учеников хорошо отвечали на уроке. Но: Большинство предметов лежало в беспорядке).

Если подлежащее отделено от сказуемого причастным, деепричастным оборотом (4 и 5 примеры), а также при перечислении однородных членов в составе подлежащего или сказуемого (6 и 7 примеры) стилистически оправдано употребление формы множественного числа сказуемого.

Смысловая сторона речи определяет и координацию форм сказуемого по множественному числу, если это сказуемое указывает на действие многих лиц (Большинство участников слета встрети-

лись впервые), а также если сказуемое именное, оно может быть выражено только формой множественного числа: Большинство приехавших были ветераны .

2. При подлежащем, выраженном количественно-именным сочетанием, возникает та же проблема: в каком числе лучше употребить сказуемое. У Чехова находим: Какие-то три солдата стояли рядом у самого спуска и молчали; У него было два сына. Л. Толстой предпочел такие формы: В санях сидело три мужика и баба; В душе его боролись два чувства – добра и зла. Сопоставляя эти приме-

ры, можно заметить, что и здесь активное действие (боролись) и обозначение подлежащим одушевленных предметов (три солдата) подсказали выбор формы множественного числа. Глаголы, означающие бытие, наличие, присутствие, как правило, ставятся в единственном числе в отличие от тех, которые называют активное дей-

ствие. Сравним: На столе было три телефона. – Три телефона зазвонили одновременно.

Однако для таких предложений еще следует учитывать и характер числительного, употребленного в составе подлежащего. Так, числительное один подскажет единственное число сказуемого:

Двадцать один человек подтвердил это.

Числительные два, три, четыре чаще других требуют употребления сказуемого во множественном числе: Три дома на вечер зо-

вут; У сарая стояли три тройки (П.). Однако чем большее коли-

чество указывается, тем легче нам осмыслить его как одно целое, поэтому сказуемое может иметь форму единственного числа: Сто тридцать семь делегатов уже зарегистрировалось, а пять человек опаздывали.

Если количество обозначается приблизительно или уточняется словами только, лишь, всего, сказуемое ставится в единственном числе: Сидит нас человек двадцать в большой комнате с раскрытыми окнами (Л.Т.); В кружок записалось всего пять человек.

3. Особый интерес вызывает координация сказуемого с подлежащим, выраженным некоторыми местоимениями. Сравним не-

сколько примеров: Кто-то из поэтов сказал...; Некто в парике, с наклеенными ресницами и яркими губами, кивнула в мою сторону; Никто из учеников, даже самые способные, не могли решить этого уравнения; Никто из девочек, да и сама Лена, не могла ничего придумать. Мы видим, что от предложения к предложению усиливается влияние контекста, который определяет координацию сказуемого. Однако предпочтение смысловому принципу придает высказыванию разговорную окраску. В книжных стилях такая координация сказуемого стилистически не оправдана: при этих местоимениях оно должно стоять в форме единственного числа мужского рода, независимо от того, что местоимения указывают на женщин, на множество людей.

Варианты управления

Выбор правильной формы управления едва ли не самое трудное в современной устной и письменной речи. Как следует сказать: от-

зыв о диссертации или на диссертацию, контроль над производством или за производством, способен на жертвы или к жертвам, памятник Пушкину или Пушкина, вершить судьбами или судьбы?

Многие ошибки в форме управления объясняются неразличением близких, но не тождественных по смыслу слов. В одном из школьных сочинений встретилась, например, такая фраза: Важно различать друзей от врагов. Неправильное употребление вызвано

смешением глаголов различать и отличать, имеющих разные формы управления. Типичная ошибка абитуриентов уверенность в победу родилась под влиянием конструкции с синонимичным сло-

вом вера (вера в победу).

Чтобы избежать ошибок в форме управления, следует различать не только лексическое значение слов, но и грамматическое содержание той или иной конструкции. Например, слово памятник в значении "скульптурное сооружение в честь какого-либо лица" в обороте, указывающем на адресата, употребляется с дательным падежом – памятник кому; например: памятник Пушкину, Суворо-

ву и т. п. При указании же на исполнителя (фамилию скульптора) ставится родительный падеж принадлежности – памятник кого;

например памятник Аникушина, Козловского и т. п.

Как сказать: по получении ответа или по получению ответа?

Мы скучаем по вам или по вас? Предлог по в значении “после” управляет предложным падежом, стало быть: по получении ответа,

по окончании спектакля, по изучении вопроса – книжные варианты, а

после получения и т.д. – нейтральные варианты. В значении же при-

чины (ушел на пенсию по состоянию здоровья) или цели (работы, по озеленению города) предлог по управляет дательным падежом.

Сложнее ответить на вопрос: Скучаем по вам или по вас? Если в сочетаниях с существительными (скучаем по сыну, скучаем по детям) и с личными местоимениями 3-го лица (скучаем по нему, скучаем по ним) предлог по управляет дательным падежом, то в сочетании с личными местоимениями 1-го и 2-го лица этот же предлог употребляется с предложным падежом: скучаем по вас (не по вам), скучают по нас (не по нам). Таковы капризы этого предлога.

Ему присуща также стилистическая особенность: при обозначении предмета, который нужно достать, добыть, употребление предлога по имеет разговорно-просторечный характер, например:

идти по грибы (за грибами).

Для того чтобы уточнить варианты управления, нужно пользоваться словарем, например: Розенталь Д.Э. Управление в русском языке: Словарь-справочник. – М., 1997.

Нормы произношения

Для успеха выступления оратора существенное значение имеет выразительность речи, которая достигается четким, ясным произношением, правильной интонацией, умело расставленными паузами. Особое внимание следует уделять темпу речи, силе голоса, убедительности тона, а также требованиям ораторского искусства: позе, жестам, мимике. Важная роль отводится литературному про-

изношению и ударению, которые изучаются в специальном разделе науки о языке – в орфоэпии.

Русская орфоэпия включает в себя правила произношения безударных гласных, звонких и глухих согласных, правила произношения отдельных грамматических форм, слов иноязычного происхождения, а также постановку ударения.

Важнейшие черты русского литературного произношения сложились в первой половине XVIII века на основе разговорного языка города Москвы.

Произношение безударных гласных звуков

В безударных слогах гласные подвергаются изменениям в результате ослабления артикуляции. Качественная редукция – это изменение тембра звучания гласного; количественная редукция – это уменьшение его долготы и силы. Гласные, находящиеся в первом предударном слоге, изменяются незначительно, в большей степени редуцируются гласные остальных безударных слогов.

В первом предударном слоге на месте букв а и о произносится звук [а]. От ударяемого [а] он отличается меньшей продолжительностью. Например: тр[а]ва, с[а]сна.

В а и о произносится краткий звук, средний между [ы] и [а], обозначаемый в транскрипции знаком [ъ]. Например: тр[ъ]вяной, з[ъ]лотой, школ[ъ], выз[ъ]в.

В начале слова безударные а и о произносятся как [а], например: [а]зот, [а]бладать.

После твердых шипящих [ж] и [ш] гласный [а] в первом предударном слоге произносится как [а], например: ж[а]ргон, ш[а]гать.

Но перед мягкими согласными произносится звук, средний между [ы] и [э], например: ж[ыэ ]леть, лош[ыэ ]дей.

После мягких согласных в первом предударном слоге на месте

букв е и я произносится звук, средний между [и] и [э], например: в[иэ ]сна, ч[иэ ]сы.

В остальных безударных слогах на месте букв е и я произносится очень краткий [и], в транскрипции обозначаемый знаком [ь], например: в[ь]ликан, вын[ь]сти, п[ь]тачок, выт[ь]нуть.

На месте сочетаний букв аа, ао, оа, оо в предударных слогах произносятся гласные [аа], например: з[аа]сфальтировать, з[аа]дно, п[аа]нглийски, в[аа]бразить.

Произношение согласных звуков

В конце слов и в их середине перед глухими согласными звонкие согласные оглушаются, например: ястре[п], разбе[к], запа[т], бага[ш], тра[ф]ка, ска[с]ка.

На месте глухих согласных перед звонкими (кроме в ), произно-

сятся соответствующие звонкие, например: [з]бежать, о[д]бросить, во[г]зал.

В ряде случаев согласные, стоящие перед мягкими согласными, произносятся мягко. Например: [з"д"]есъ, гво[з"д"]и, е[с"л"]и, ку[з"н"]ец, пе[н"с"]ия. Встречаются два варианта произношения некоторых слов, например: [з"л"]ить и [зл"]ить, по[с"л"]е и по[сл"]е.

Двоякое произношение наблюдается в сочетаниях с губными согласными, например: [д"в"]еръ и [дв"]ерь, [з"в"]ерь и [зв"]ерь. Первые варианты звучат все реже.

Двойным согласным буквам соответствует долгий согласный звук обычно тогда, когда ударение падает на предшествующий слог, например: гру[пп]а, ма[сс]а, програ[мм]а. Если же ударение падает на последующий слог, то двойные согласные произносятся без долготы, например: а[к]орд, ба[с]ейн, гра[м]атика.

Особенности произношения иностранных слов

В словах иноязычного происхождения, не окончательно усвоенных русским языком, буква о в безударном положении произносится четко: [о], то есть без редукции: б[о]а, [о]тель, кака[о], ради[о]. Иногда допускается двоякое произношение: п[о]эт – п[а]эт, с[о]нет

– с[а]нет и др.

Перед гласным, обозначаемым буквой е , во многих иноязычных словах согласные произносятся твердо: а[тэ]лье, ко[дэ]кс, ка[фэ], Шо[пэ]н. Чтобы не ошибиться, следует заглядывать в словарь литературного произношения.

Для выяснения ударения в начальной форме слов мы обращаемся к словарям. Как же произносить производные формы? Они приводятся в грамматиках, в которых мы находим следующие указания о нормах ударения.

Имя существительное

1. Многие односложные существительные мужского рода имеют в родительном падеже ед.ч. ударение на окончании: б и нт – бинт а , бл и н – блин а , б о б – боб а , в и нт – винт а , вр е д – вред а , г е рб – герб а , г о рб – горб а , гр и б – гриб а , жг у т – жгут а , з о нт – зонт а , к о вш – ковш а , с е рп – серп а , сл е д – след а , ш е ст – шест а .

Но: гу сь – гу ся, то рт – то рта, у голь – у гля и угля .

2. Существительные женского рода в форме винительного падежа единственного числа имеют ударение или на окончании, или на основе:

а) весну , графу , золу , избу , козу , нору , овцу , росу , слюну , траву .

Двоякое ударение: р е ку и рек у , д о ску и доск у ;

б) бо рону, го ру, зе млю, зи му, по ру, спи ну, сте ну, це ну, щё ку.

3. Некоторые односложные существительные 3-го склонения при употреблении с предлогами в и на имеют ударение на оконча-

нии: в кости , в крови , в ночи , на печи , в тени , на цепи , в чести .

4. Существительные 3-го склонения в родительном падеже мн.ч. имеют ударение то на основе, то на окончании:

а) де рзостей, ме стностей, по честей, при былей, про поведей. Двоякое ударение: о траслей и отрасле й, пя дей и пяде й; б) ветве й, горсте й, должносте й, жерде й, крепосте й, ска-

терте й, скоросте й, степене й, тросте й, четверте й, щеле й. Двоякое ударение: ве домостей и ведомосте й.

5. Иногда предлоги принимают на себя ударение, и тогда следующее за ними существительное или числительное оказывается безударным. Например:

без : бе з вести, бе з году неделя, бе з толку; за : за волосы, за голову, за душу, за зиму, за год, за город; из : и з виду, из дому, и з лесу, и з носу;

на : на воду, на голову, на гору, на душу, на ногу, на руку, на сторону, на берег, на год;

по : по лесу, по морю, по уху; по два, по сто, по двое, по трое; под : по д гору, по д ноги, по д руки, по д нос.

Имя прилагательное

Многие краткие прилагательные имеют ударение на первом слоге основы, кроме формы женского рода, где оно переходит на

окончание: бо ек, бойка , бо йки; ве сел, весела , ве селы1 ; глуп, глупа , глу по, глу пы1 ; горд, горда , го рдо, го рды1 .

Двоякое ударение в форме мн.ч.: бл е дны и бледн ы , бл и зки и близк и , вр е дны и вредн ы , г о лодны и голодн ы , г у сты и густ ы , др у жны и дружн ы , п у сты и пуст ы , т е сны и тесн ы , х о лодны и холодн ы .

1. У многих глаголов II спр. в связи с общей тенденцией приближения ударения к началу слова ударение в формах настоящего времени ставится сейчас на основе, а не на окончании: в а рит, в е р-

тит, гру зит, дру жит, кле ит, пода рит, со лит и соли т, ма нит и мани т. Но: звон и т .

2. Ударение в формах прошедшего времени может стоять на основе и на окончании. Выделяются три группы:

а) глаголы с ударением на основе во всех формах: бить – бил,

би ла, би ло, би ли; брить – брил, бри ла, бри ло, бри ли; класть – клал, кла ла, кла ло, кла ли; ржать – ржа ла, ржа ло, ржа ли; красть – кра- ло, кра ла, кра ли;

б) глаголы с ударением на основе во всех формах, кроме формы женского рода, в которой оно переходит на окончание: брать –

1 В орфоэпическом словаре дается также дополнительное ударение на послед-

нем слоге: веселы , глупы , горды .

бра л, брала , бра ло, бра ли; быть – был, была , бы ло, бы ли; взять – взял, взяла , взя ли, взя ло; дать – дала , да ло (дало ), да ли.

в) глаголы с ударением на приставке во всех формах, кроме формы женского рода, в которой оно переходит на окончание: до-

нять – до нял, доняла , до няли; замереть – за мер, замерла , за мерли; заня ть – за нял, заняла , за няли; нача ть – на чал, начала , на чали.

Двоякое ударение: дож и л и д о жил , доп и л и д о пил , зад а л и з а дал , наж и л и н а жил , отн я л и о тнял , отп и л и о тпил , под а л и п о дал , подн я л и п о днял , прод а л и пр о дал , прож и л и пр о жил , проп и л и пр о п и л , прол и л и пр о лил , разд а л и р о здал .

3. У страдательных причастий прошедшего времени ударение в форме женского рода в одних случаях падает на окончание, в других – на приставку:

а) взя тый – взята , витый – вита , изжитый – изжита , начатый – начата , принятый – принята ;

б) в причастиях на -бранный, -званный ударение падает на при-

ставку: до брана, за брана, за драна, за звана, и збрана, изо драна, на брана, на звана, ото брана, ото звана, подо брана, пре рвана, при брана, при звана, про звана, со брана, со звана.

4. В глаголах на -ировать выделяются две группы: с ударением на и и с ударением на а:

а) баллоти ровать, блоки ровать, гаранти ровать, дискредити ровать, дискути ровать и др.;

б) бомбардирова ть, гравирова ть, гримирова ть, драпирова ть, лакирова ть, пломбирова ть, премирова ть, гофрирова ть и др.

5. Страдательные причастия прошедшего времени, образован-

ные от глаголов на -ировать , делятся	на две группы: форме
на - и ровать соответствует форма на	И рованный, форме
Иров а ть соответствует форма на -ир о ванный:
а) блоки ровать – блоки рованный,	заплани ровать –

плани рованный, иллюстри ровать – иллюстри рованный и т.д.

б) бомбардирова ть – бомбардиро ванный, лакирова ть – лакиро ванный, пломбирова ть – пломбиро ванный, премирова ть – премиро ванный и т.д.

Вариативность ударений

Однако все ли разночтения в ударениях следует безоговорочно считать ошибкой? Конечно, нет. Для ударения тоже существует понятие вариантности, означающее наличие в некоторых словах вариантов ударения, применяемых в разных ситуациях общения.

Чтобы не допустить ошибки в постановке ударения, следует знать не только норму, но и типы вариантов, а также условия, при которых может быть использован тот или иной из них. Для этого

рекомендуется пользоваться специальными словарями и справочниками. Лучше всего прибегать к помощи “Орфоэпического словаря русского языка”. В нем дается система нормативных помет (единая для оценки вариантов произносительных, акцентных и морфологических), которая выглядит следующим образом.

1. Равноправные варианты. Они соединяются союзом и: вол-

на м и во лнам; и скристый и искри стый; авта ркия и автарки я;

б а ржа и барж а ; л о сось и лос о сь. С точки зрения правильности эти варианты одинаковы.

2. Варианты нормы, из которых один признается основным:

а) помета “допустимо” (доп.): твор о г и доп. тв о рог; о тдал и

доп. отда л, будней и доп. буден; кулина рия и доп. кулинари я. Пер-

вый вариант является предпочтительным, второй оценивается как менее желательный, но все-таки находится в пределах правильного. Чаще всего используется в разговорной речи;

б) помета “допустимо устаревшее” (доп. устар.): индустр и я и

доп. устар. инд у стрия; собр а лся и доп. устар. собралс я .

Помета указывает, что оцениваемый ею вариант постепенно утрачивается, а в прошлом он был основным. Из двух вариантов, один из которых признается основным, рекомендуется употреблять первый вариант, считающийся предпочтительным.

Словарь включает в себя также варианты, находящиеся за пределами литературной нормы. Для указания этих вариантов вводят-

ся так называемые запретительные пометы:

балова ть ! не рек. ба ловать; догово рный ! не рек. договорно й.

Эта помета может иметь дополнительную характеристику “устаревающее” (не рек. устар.). Варианты, имеющие эту помету, представляют собой бывшую форму. Сегодня они находятся за пределами нормы, например: диал о г ! не рек. устар. ди а лог; остриё

Не рек. устар. остри е ;

2) “неправильно” (неправ.) – атл е т ! неправ. а тлет, неправ,

атлёт; ку хонный ! неправ . кухо нный; заём ! неправ . займ.

3) “грубо неправильно” (грубо неправ.) – докум е нт ! грубо не-

прав. доку мент; инжене ры ! грубо неправ. инженера ; хода тайство ! грубо неправ. ходата йство.

Всем, чья речь должна быть образцовой, не следует употреблять варианты, имеющие запретительные пометы.

Вопросы для самоконтроля:

1. Назовите основные типы норм.

2. Какие речевые ошибки вам известны?

3. Вариативность морфологических, синтаксических и произносительных норм.

2.14. Ораторская речь.

Условия успешного выступления

Чтобы преуспеть в общественной жизни, надо уметь убедительно говорить. Древние Греки называли красноречие (риторику) искусством. Чтобы научиться правильно и красиво говорить, нужно соблюдать три основных условия, а именно: владеть техникой разговора, знать главные психологические приемы отношений между людьми и − это самое главное − иметь, что сказать! Ораторское мастерство − это искусство говорить, убеждать.

Задача оратора − убедить слушателей, обращаясь к их разуму и эмоциям, и добиться нужной их реакции.

Успехи в красноречии связаны с огромной работой над техникой речи, над культурой речи. Наконец, речь − это нечто индивидуальное, имеющее своеобразные признаки, связанные с учебой, талантом, душевными свойствами. − Так считали софисты (в Греции)

– мастера красноречия. Они были риторами − платными учителями философии и ораторского искусства. Платон полагал, что оратор должен не гоняться за чужими мнениями, а сам постигать истину того, о чем он собирается говорить.

Аристотель (создавший труд "Риторика", который стал большим культурным и научным событием) считал, что риторика − это искусство убеждения. Он говорил, что оратор должен привести слушателей в такое состояние, которое позволит ему легко убедить аудиторию.

Другой классик античного красноречия и теоретик ораторского искусства − Цицерон − доказывал, что основа ораторского искусства − это, прежде всего, глубокое знание предмета; если же за речью не стоит глубокое содержание, усвоенное и познанное оратором, то словесное выражение − пустая и ребяческая болтовня. Цицерон определял красноречие труднейшим из искусств. Какие же условия являются, по мнению Цицерона, важнейшими для оратора?

Во-первых, природное дарование; во-вторых, изучение ораторского искусства (теория); в-третьих, упражнение (практика).

Обязанность оратора заключается в следующем: найти, что сказать; найденное расположить по порядку; придать ему словесную форму; утвердить ее в памяти; произнести.

В начале XVII в. в России развивается наука об ораторском искусстве. Появляются риторики. Самая ранняя дошедшая до нас

"Риторика" вологодского епископа Макария написана в 1617-1619 гг. Она открыла страницу в истории риторической мысли России, связанную с формированием учения о трех стилях. Первый относится к разговорной речи; второй − это образная речь; третий характерен, в основном, для письменной и деловой речи.

Знаменательным этапом развития риторической науки было учение М.В.Ломоносова. "Риторика" Ломоносова − это свод правил. Ученый выделяет четыре части риторики: изобретение, украшение, расположение, произношение.

XIX в. в России − самый богатый учебными пособиями по красноречию. Их авторы – видные теоретики ораторского искусства (в скобках называются годы издания риторик): И.С.Рижский (1805), А.Ф.Мерзляков (1809), С.И.Антоновский (1814), Я.Толма-

чев (1814-1822), М.М.Сперанский (1844) и др.

Первая половина XIX в. − "золотой век" риторики. Появление многих теоретических исследований, изучение законов речи способствовали развитию практического красноречия.

В последние десятилетия нашего века вновь возник интерес к ораторской речи. Поскольку общественно-политическая жизнь людей требует знания родного слова, умения говорить правильно и красиво для того, чтобы добиться успеха в политике, бизнесе и т.п.

Выделяются следующие роды и виды красноречия:

1. Социально-политическое:

доклады на социально-экономические и политические темы

отчетный доклад

политическая речь

дипломатическая речь

политическое обозрение

военно-патриотическая речь

митинговая речь

агитаторская речь

2. Академическое красноречие

лекция вузовская

научный доклад

научный обзор

научное сообщение или информация

3. Судебное красноречие

прокурорская, или обвинительная речь

общественная обвинительная речь

адвокатская, защитная речь

общественная защитная речь

самозащитная речь

4. Социально-бытовое красноречие

юбилейная похвальная речь

застольная речь − тост

надгробное слово, поминальная речь

5. Богословско-церковное (духовное) красноречие

проповедь

речь на соборе

Выделение родов и видов ораторской речи обусловлено их функциональным аспектом, определенной сферой деятельности людей, организацией языковых средств, а также приоритетными целями, которые ставит себе оратор: информировать, убедить, воодушевить, призвать к действию, заинтересовать.

Язык и стиль выступления

Ораторская речь − это монолог. Монолог можно определить как особую форму устной речи, представляющую собой развернутое высказывание одного лица, завершенное в смысловом отношении, все языковые и композиционные элементы которого подчинены главной мысли и его основной цели.

Ораторский монолог имеет свои функции. Прежде всего выделяются информативная функция и функция разъяснения. Оратор сообщает слушателям о событиях, процессах, идеях и объясняет им сказанное. Следующая функция – убеждение. Выделяется также функция призыва, побуждения к действию. Чаще всего эту функцию имеют митинговые речи.

Оратор влияет на аудиторию непосредственно, видит ее, чувствует ее реакцию, определяет степень внимания, интереса, понимания речи аудиторией.

Цель оратора − сильнее повлиять на слушателей, убедить их в правоте сказанного с помощью таких слов, которые способны вызвать нужные мысли и чувства. Одна из основных задач оратора − вызвать интеллектуальное и эмоциональное сопереживание аудитории, так называемый "эффект сопереживания".

Слово "оратор" имеет значение "красноречивый человек, умеющий говорить публично, владеющий устным словом", т.е. высокой речевой культуры. Оратор должен владеть, во-первых, нормами литературного языка, во-вторых, речевым мастерством.

Современный русский язык представляет оратору большие возможности в применении средств для точного выражения мысли. Отбор слов, несомненно, связан с воздействием на аудиторию. И лексико-стилистические неточности в речи могут оказать отрицательное влияние на восприятие выступления.

Отрицательную роль в устных выступлениях играют всякого рода речевые штампы, избитые выражения.

Один из способов достижения эффективности ораторской речи − ассоциации. Используя ассоциации, можно ярко, образно, концентрированно выразить мысль и вызвать у слушателей нужные представления, поскольку ассоциации − это хорошие возбудители, стимулирующие наше воображение.

В связи с ассоциациями возникает понятие так называемой словесной наглядности. В процессе речи у оратора возникают картины внутреннего зрения, "видения", которые он стремится передать слушателям. Образность речи, словесную наглядность передают тропы.

Троп – поэтический оборот, употребление слов, фраз и выражений в переносном, образном смысле. К тропам относятся метафора, метонимия, синекдоха, гипербола, литота, ирония, эпитет, олицетворение, аллегория, сравнение.

Метафора – это слово или выражение, которое употребляется в переносном значении на основе сходства в каком-либо отношении двух предметов или явлений. На прямое значение наслаивается добавочный смыл, который становится основным: часы идут, спе-

шат, бегут; совесть дремлет; жизненная тропа.

Метонимия – это слово или выражение, которое употребляется в переносном значении на основе внешней или внутренней связи между двумя предметами или явлениями. Связь может быть между содержащим и содержимым (съесть целую тарелку \супа\ ), автором и его произведением (читать Пушкина \произведения\ ), действием и орудием этого действия, предметом и материалом, из которого сделан предмет, местом и людьми, находящимися в этом мес-

те. Например: " Это был человек, чье имя знал весь мир" (вместо: люди всего цивилизованного мира).

Синекдоха – разновидность метонимии, основанная на перенесении значения с одного явления на другое по признаку количественного отношения между ними. Обычно в синекдохе употребляется единственное число вместо множественного, множественное вместо единственного, часть вместо целого, родовое название вместо видового и наоборот. Синекдоха усиливает экспрессивность речи и придает ей глубокий обобщающий смысл: "В этом году зерно налилось рано"; "Пуще всего береги копейку" (Н.В.Гоголь).

Эпитет – это слово, определяющее предмет или действие и подчеркивающее в них какое-либо характерное свойство, качество. Эпитеты обладают художественной выразительностью, создают некоторую оценочность и живое представление о предмете. Например: "леденящий страх овладел им"; "зеркальная гладь"; "гробовое молчание"; "добрый молодец".

Сравнение – это сопоставление двух явлений с тем, чтобы пояснить одно из них при помощи другого. Сравнения могут выражать-

ся разными способами: творительным падежом (яркое пламя столбом стояло над горящим домом ), формой сравнительной степени прилагательного (он был мрачнее тучи ), оборотами с различными союзами (его речь сверкала, как алмаз ), лексически, при помощи слов подобный, похожий (Отсюда, издалека, она казалась про-

зрачной, похожей на акварельный рисунок, на фантазию талантливого ребенка).

Гипербола – образное выражение, содержащее непомерное преувеличение размера, силы, значения какого-либо предмета или явления. Литота – выражение, содержащее, в противоположность гиперболе, непомерное преуменьшение размера, силы, значения и т.д. Например: На улице стояла такая жара, что, казалось, в аду и то холоднее ; Ниже тоненькой былиночки надо голову склонить .

Чаще всего гипербола и литота включают в себя другие тропы, в частности метафору, олицетворение, сравнение. В примере жара на улице сравнивается с температурой в аду.

Ирония – употребление слова или выражения в смысле обратном буквальному с целью насмешки, тонкая насмешка, прикрытая внешней учтивостью. Ирония – стилистическое средство создания юмора и сатиры. Если ироническая насмешка становится злой, едкой, язвительной, ее называют сарказмом.

Аллегория – иносказательное изображение отвлеченного понятия при помощи конкретного жизненного образа. Например: "Беле-

ет парус одинокий в тумане моря голубом…" – аллегория челове-

ческой жизни.

Олицетворение – перенесение свойств человека или животного на неодушевленные предметы и отвлеченные понятия. Например:

"Осторожно, падают цены!".

Перифраз (перифраза) – оборот, состоящий в замене названия предмета или явления описанием их существенных признаков или указанием на их характерные черты. Например: "царь зверей" – вместо "лев".

В одной и той же единице тропы могут совмещаться, что приводит к большей информативной насыщенности речи. Например, эпитет может приобретать метафорическое значение: золотая осень.

Большинство изобразительно-выразительных средств языка, таких, как метафора, сравнение, ирония, олицетворение, содержат в себе оценочность и обладают большой воздействующей силой.

Таким образом, задача оратора передать свои ассоциации слушателям и вызвать у них подобные. Однако следует помнить, что малейшая неточность может вызвать неточные или ненужные ассоциации. Это усложнит общение оратора с аудиторией. Поэтому

речь надо готовить тщательно, производить точный подбор слов, проверять все возможные варианты ассоциаций.

Наряду с тропами важную роль в создании эмоциональной и убедительной речи играют стилистические фигуры.

Риторические (стилистические) фигуры речи − стилистические обороты, особые синтаксические построения, служащие для усиления образно-выразительной стороны высказывания и его семантикостилистической организации. Дадим определение основным из них.

Повторы обозначают длительность или интенсивность действия, большое количество или массу предметов, они могут подчеркивать или уточнять признаки, усиливать эмоциональность речи, создавать каламбуры. Но главное – углублять смысловую сторону речи, выделять ту или иную идею, основное понятие, служить опорными элементами в развитии мысли. Например: "Принцип альтернативности надо распространить на все выборы. Если этот принцип, принцип альтернативности, принять, тогда все становится на место".

Риторический вопрос – стилистическая фигура, состоящая в том, что вопрос ставится не с целью получить на него ответ, а чтобы привлечь внимание слушателей к тому или иному явлению. Этот синтаксический оборот служит для усиления образновыразительной функции речи. Примеры риторических вопросов: "А судьи кто?"; "Что делать?".

Цель эмоциональных восклицаний − привлечь внимание к определенной идее, выразить свое отношение к ней, призвать слушателей разделить это отношение: "И как же в этих условиях можно развиваться отечественной промышленности!?". Разновидностью эмоционального восклицания является прямое обращение оратора – стилистическая фигура, состоящая в подчеркнутом обращении к кому-нибудь или чему-нибудь для усиления выразительности речи.

Градация – фигура речи, состоящая в таком расположении слов, при котором каждое последующее содержит усиливающееся (реже

– уменьшающееся) значение, благодаря чему создается наращение (реже – ослабление) производимого ими впечатления. Обычно градацию применяют, когда приводят различные фактические или цифровые сопоставления и располагают их по мере усиления.

Анафора (единоначатие) – это повторение отдельных слов или оборотов в начале предложений или отрывков, из которых состоит высказывание. Этотприем позволяетвыделить основноесловоипридатьтек-

сту динамику: " НИМБ – это современная материально-техническая база. НИМБ – это высококвалифицированный состав преподавателей. НИМБ – это использование методов активного обучения. НИМБ – это новыеделовыепартнерыирасширениесвязей".

Эпифора (единоокончание) – повторение слов или выражений в конце предложений или смежных отрывков.

Антитеза – оборот речи, в котором для усиления выразительности и лучшего запоминания текста используются противоположные понятия. Может быть не только противопоставление контрастных по своему содержанию слов, но и противопоставление образов.

Например: "Сегодня, а не завтра, не потом когда-нибудь надо задумываться о будущем России".

Умолчание – оборот речи, заключающийся в том, что автор сознательно не до конца выражает мысль. В письменном тексте обычно ставится многоточие.

Инверсия (лат. inversio – перестановка, переворачивание) – расположение членов предложения в особом порядке, нарушающем обычный (прямой) порядок, с целью усилить выразительность речи, сопровождаемое перемещением интонационного центра пред-

ложения: "На меня она имела влияние сильное".

Присоединение – добавление к основному высказыванию посредством присоединительной связи дополнительных сообщений, пояснений, возникающих в сознании не одновременно с основной мыслью, а лишь после того, как она высказана.

Таким образом, фигуры занимают в речи большое место, служат средством выразительности, углубляя смысловую функцию высказывания.

Композиция выступления. Композиция речи − это закономерное, мотивированное содержанием и замыслом расположение частей выступления и целесообразное их соотношение, организация материала, расположение его в определенной системе.

Первый элемент ораторского выступления − зачин. Второй − вступление. Оно вводит слушателей в сущность выступления и психологически подготавливает их к восприятию речи.

В заключении речи могут подводиться итоги всему сказанному, кратко повторяются основные тезисы выступления, намечаются пути развития идей, выраженных оратором, эмоционально предается содержание всей речи и др.

Нередко заключение и концовка, которая может содержать этикетные формулы, форму призыва, пожелания, тесно связаны между собой и составляют единое целое.

Композиция выступления является одним из элементов воздействия, так как помогает оратору четко построить и прочно скрепить материал, а слушателям усвоить речь.

В состав композиции ораторской речи входят этикетные речевые формулы, служащие, в первую очередь, для установления кон-

такта с аудиторией: приветствие, прощание и благодарность за внимание.

Ораторская речь, таким образом, предстает перед слушателями как неделимая композиционная структура, в которой каждая смысловая часть занимает свое место и соотносится с другими частями. Это обеспечивается основными свойствами ораторской речи – ее последовательностью, цельностью и связностью. В результате возникает неделимость ее частей и ее темы, под которой понимается главная мысль речи, конструирование относительно самостоятельных смысловых частей, сообразное их расположение, последовательный переход от одной мысли к другой создают единство формы и содержания.

Условия успешного выступления

Не бросайтесь в крайности: не будьте чрезмерно молчаливыми или чрезмерно говорливыми.

Интересно не может говорить тот, кто ничего не читает, не принимает участия в общественной жизни, не путешествует, не дискутирует с друзьями.

Чтобы стать интересным собеседником, нужно записывать интересную информацию и новые знания, чтобы запомнить их, а позднее рассказать другим.

Приспосабливайте свой голос ксреде, вкоторойвы говорите.

Кто говорит очень тихо, тот создает впечатление человека, который не верит в свои силы.

Тот же, кто говорит очень громко, создает впечатление агрессивного человека.

Голос повышают тогда, когда ставят вопрос. Если же нужно проявить решительность, доверие, убедить в необходимости сделать какое-нибудь дело или ответить на вопросы, тогда высоту голоса снижают.

С целью обогащения своего словарного запаса читайте произведения популярных авторов, выписывайте слова и выражения, которые вы бы хотели употреблять в своей речи.

Учитесь точно высказываться.

Выясните, какие слова вы употребляете очень часто в своей речи и пытайтесь заменить их другими словами и выражениями.

Чередуйте длинные предложения с короткими. Длинные предложения тяжело воспринимать и понимать.

Частое употребление личных местоимений вместо имен личностей может привести к неправильному пониманию сказанного.

Основная мысль всегда должна произноситься главным предложением, а не второстепенным (придаточным).

Выступление ведите от простого к сложному, от известного к неизвестному.

Пытайтесь привлечь внимание слушателей с самого начала.

Не делайте непривычных жестов, которые привлекают к себе чрезмерное внимание. Не начинайте и не заканчивайте выступление неожиданным жестом.

Жесты должны сопровождать и дополнять устное слово.

Внимание слушателей можно привлечь рассказом о чем-то новом и интересном, необычном, достойном удивления.

Внимание слушателей повышается, если в аудитории начинается дискуссия вокруг какой-нибудь проблемы.

Красивый стиль произношения в соединении с соответствующими примерами также привлекает внимание слушателей.

Придерживайтесьвовремя разговора соответствующей дистанции.

Приобретайте навыки самообладания, не допускайте возникновения негативных эмоций, а позитивные проявляйте в полной мере.

Многое зависит от человека, который переубеждает: умеет ли он произвести на слушателей приятное впечатление своим внешним видом, поведением или манерами, установить с ними контакт.

С тем, чтобы переубедить кого-то, нужно найти необходимые документы, правильно их разложить и сформулировать. Аргументы бывают разными: ссылка на авторитеты; построение аргумента на взаимосвязи причины и следствия; по аналогии.

Подбирая аргументы, учитывайте образовательный уровень слушателей, их информированность относительно темы, контраргументы, их отношение к рассматриваемым вопросам.

Переубедить человека легче во время дискуссии, а не на лекции.

Чем старше человек, тем сложнее переубедить его в необходимости изменить взгляды.

В дискуссии нужно уточнять содержание незнакомых слов, терминов, понятий. Слова, с помощью которых формулируются утверждения, должны быть однозначными.

Во время дискуссии следует как можно быстрее обозначить главные проблемы и сосредоточить усилия на их решении.

Соглашайтесь с оппонентом во всем, в чем можно согласиться и не утверждайте того, чего не способны доказать.

Вопросы для самоконтроля:

1. Функции ораторского монолога.

2. Особенности языка и стиля ораторского выступления.

3. Условия успешного выступления.